И еще. «Чевенгур» чем-то очень похож на щедринскую «Историю одного города». Но Салтыков-Щедрин ТОЛЬКО ненавидел и презирал своих героев, а Платонов кроме сатиры слагает про них разом элегию, оду и эпитафию, пиша и о себе, об идеалах своей юности. Максим Горький назвал «Чевенгур» «лирической сатирой» и прозорливо предрек невозможность напечатать роман в советских условиях.

Цитаты

«На трубе последней хаты сидела ласточка, которая от вида Захара Павловича влезла внутрь трубы и там, в тьме дымохода, обняла крыльями своих потомков».

«Подушки заменяли бандитам седла; оттого в бандитских отрядах была команда: по перинам! Отвечая этому, красноармейские командиры кричали на лету коней, мчавшихся вслед бандам: – Даешь подушки бабам!»

«Да что ты за гнида такая: сказано тебе от губисполкома – закончи к лету социализм! Вынь меч коммунизма, раз у нас железная дисциплина. Какой же ты Ленин тут, ты советский сторож: темп разрухи только задерживаешь, пагубная душа!»

«В ту же ночь он со страстью изрубил кулака, по наущению которого месяц назад мужики распороли агенту по продразверстке живот и набили туда проса. Агент потом долго валялся на площади у церкви, пока куры не выклевали из его живота просо по зернышку».

«Великорусское скромное небо светило над советской землей с такой привычкой и однообразием, как будто Советы существовали исстари, и небо совершенно соответствовало им. В Дванове уже сложилось беспорочное убеждение, что до революции и небо и все пространства были иными – не такими милыми».

Надежда умирает? – Последней!..

М. А. Булгаков «Белая гвардия»

Расхоже мнение, что самый мистический роман в нашей литературе – «Мастер и Маргарита». Однако его персонажи кажутся загримированными актерами рядом с героями «Белой гвардии», да и жизнь накрутила куда больше мистики вокруг именно этой книги – и мистики не сочиненной, а «жизненной»! Булгаков плотно работал над романом в 1923 –24 гг. Он писал о недавних событиях – 1918 годе, когда его родной Киев в течение месяца переходил из рук в руки. Сперва его оккупировали немцы и их марионетка гетман Скоропадский. Потом явились войска украинских националистов Симона Петлюры. Затем Киев оказался в руках красных.

Там, над Городом, повисли мрачные тучи декабря 18-го года, а здесь, в уютном доме Турбиных, еще сохраняется островок когдатошних отношений, староинтеллигентского быта. Тающий островок обреченного, но дорогого сердцу Булгакова прошлого. Они все молоды здесь: и Елена Турбина (24 года), и ее братья Алексей (28 лет) и Николка (17 лет), и муж Елены г-н Тальберг (около 30-ти). Их друзьям тоже не больше 30-ти, но все они понимают: прежняя жизнь, беззаботная и человечная, кончилась – «А сейчас ждут нас всех испытания, коих мы еще не видали… И наступят они очень скоро».

Автор основывался на личных воспоминаниях. Дом семьи Турбиных – его родной дом; в прототипах героев угадываются близкие Булгакова. Вот почему персонажи здесь так полнокровны и подлинны. Но только не торопитесь с выводами! Перед нами вовсе не фото на память. Писательская фантазия перелицевала судьбы реальных людей. Прототип милого и не слишком еще мудрого, порой лопушистого юнкера Николки – младший брат писателя, который сделается в эмиграции ведущим французским бактериологом. Прототип бравого артиллериста Мышлаевского станет балетным танцовщиком. А прототип хитрейшего Тальберга, который в романе бросает на произвол судьбы жену, спасая свою шкуру, будет пытан в застенках НКВД и получит биографию настоящей жертвы сталинизма, дожив, впрочем, до 1968 года.

Симпатии автора безоговорочно на стороне «белых». Он и сам настаивал: «…в романе «Белая гвардия»: упорное изображение русской интеллигенции как лучшего слоя в нашей стране». Советские критики обвиняли Булгакова в контрреволюционных настроениях. Белоэмигранты осудили за то, что писатель – в соответствии с исторической правдой – увидел силу на стороне большевиков. За Булгакова вступился сам Сталин: «если даже такие люди, как Турбины, вынуждены сложить оружие и покориться воле народа, признав свое дело окончательно проигранным, – значит, большевики непобедимы, с ними, большевиками, ничего не поделаешь». Кстати, пьесу «Дни Турбиных» по роману «Белая гвардия» Сталин посмотрел 28 раз!