***

Настоящее

– Отпустите меня! – пытаюсь вырваться из захвата, но понимаю что он настолько силен, что я могу сколь угодно долго так трепыхаться. Пока не захочет… не отпустит.

– Стефания, ты до сих пор не избавилась от дурацкой привычки прятаться за занавесками? – отмирает, видимо от шока, отец. Он вроде как отчитывает меня, но его голос при этом дрожит.

– Значит, все-таки дочь.

– Даже смотреть на нее не смей! Она тут тем более ни при чем, Дамир! Она ребенок…

– Как по мне, совсем не ребенок.

Он так нагло и оценивающе рассматривает меня, что руки чешутся дать пощечину.

– Уходи, Стефания. Немедленно! – рявкает отец.

Хватка мужчины ослабевает и я, не помня себя от паники, убегаю из кабинета. Закрываюсь в своей комнате. Меня трясет.

Замираю возле окна.

Тураев должен уехать. Скоро вернется мачеха с Ладой, моей сводной сестрой по отцу. Отец точно не захочет, чтобы они тоже стали свидетелями визита старого призрака.

Вот только Дамиру похоже наплевать на приличия и что бы то ни было…

Он все так же красив – ненавижу мысль, прочно поселившуюся в голове. Идиотка! Он угрожал отцу. То ли расправой, то ли еще чем. Я ничего не поняла. Тураев какое-то время провел в тюрьме. Я не следила за его судьбой, да и не было у меня такой возможности. В моей жизни в тот период было так много боли… Я резко повзрослела и забыла детские фантазии. Закрыла эту страницу и не вспоминала.

Хлопает входная дверь. Тураев на улице. Направляется к своему джипу, припаркованному на другой стороне улицы. Несколько секунд пялюсь ему в спину, а потом несусь обратно в кабинет к отцу.

– Что это было?! – задыхаюсь то ли от того что преодолела расстояние за секунду, то ли от нервозности. – Ты обязан мне рассказать всю правду! Что он от нас хочет? Чем угрожал? И почему? Почему?!

Неужели так злится до сих пор за измену своей супруги? С нее спросить не может, вот и цепляется к отцу. Но почему-то чувствую – все куда хуже…

– Сядь, дочка, – папа явно не в себе. Лицо мрачнее тучи, руки дрожат. – Прости меня.

– Хорошо, – киваю. – Я не сержусь. Он напугал меня, да… Но я не сержусь.

– Он хочет забрать тебя. Сказал, что заберет. Я ничего не могу сделать. Хочешь – попробуй убежать. Но только хуже будет. От него не спрятаться, – бормочет, спрятав лицо в ладонях.

– Что? Что ты говоришь? Ты меня разыгрываешь? Что значит «хочет меня забрать»? Я кукла что ли?

– Стефания, я все объясню. Мне дико больно говорить об этом. Прости меня…

– Мы дома! – громкий голос Инессы, моей мачехи, разносится по дому. – Роберт, ты где? Почему не встречаешь?

– Умоляю, они ничего не должны знать, – бледнеет отец.

– Что? Тебя правда волнует это?

– Я все потом объясню, дочка. Пожалуйста. Он тебя не тронет. Я не позволю…

– Что-то я не заметила, чтобы ты с ним мог справиться! Он говорил жуткие вещи. Ты тоже минуту назад сказал, что не сможешь ему противостоять!

Отец хватается за сердце и я сразу забываю обо всем. Он не притворяется, ему действительно плохо. Прибегает Инесса, я в этот момент уже набираю номер скорой помощи.

– Что произошло? Что ты наговорила ему? – шипит на меня мачеха.

– Ничего, – цежу сквозь зубы. Мы с ней, мягко говоря, недолюбливаем друг друга. Абсолютно взаимно. С Ладой не лучше отношения, хотя видит бог, я много раз пыталась наладить их хоть как-то.

– Вечно когда ты появляешься, приносишь неприятности, – шипит на меня мачеха.

Это я тоже проглатываю. Благо слышу сирену и бегу вниз, чтобы встретить врачей.

Инесса уезжает с отцом в больницу. Лада закрывается в своей комнате. А я брожу по дому как призрак, не понимая что делать. Остаться или бежать?