Фэнсидэй закружила по гардеробной в вальсе, прижимая к себе одно из Адиных платьиц как воображаемого партнера. Дотанцевав до дверей, она ойкнула и выронила платье на пол.

– Я совсем забыла, – воскликнула она. – Сегодня же репетиция у «Задорных девчат»! До завтра, мисс Ада!

Фэнсидэй провальсировала через гардеробную и через спальню, едва не столкнувшись в дверях с Руби-буфетчицей, вносившей Адин ужин на подносе. Вид у нее был испуганный.

– Если ты не возражаешь, Ада, – сказала она, – я поставлю поднос к огню и вернусь поскорее в буфетную. Пока эти две призрачные дамы не появились.

– Тюдоровские Анны? Я слышала, они умерли, повздорив на крикете. Одна из них заехала другой по голове молотком, а затем поскользнулась на мяче и сверзилась с лестницы. Не помню точно, которая из них что сделала, но я попробую это выяснить.

– Если получится – расскажешь нам на следующем заседании Чердачного клуба, – скороговоркой выпалила Руби, примостила поднос на не-только-журнальный столик и выскочила из комнаты.

Через мгновение Ада услышала приглушенный вскрик, поспешный перестук башмаков Руби вниз по лестнице и призрачный шепот двух тюдоровских Анн: «Вне игры!»

Секретный Чердачный клуб собирался раз в неделю на чердаке Грянул-Гром-Холла, чтобы обменяться открытиями и наблюдениями. Его основали Эмили и Уильям Брюквиджи. Кроме Ады и Руби в него входили также беговельный механик Артур Халфорд и трубочист Кингсли. Свои находки они записывали в журнал Чердачного клуба, носивший название «Каминная труба».

Призраки Грянул-Гром-Холла пугали застенчивую Руби. Но она была храброй по-своему. Иначе бы просто не смогла работать на кухне, под началом кухарки миссис У’Бью, которая без конца вопила на своих помощниц, часто доводя их до слез. Ада прибралась за своей камеристкой и уселась перед камином поужинать. Ростбифы и грянуллский пудинг выходили у миссис У’Бью грандиозно. А взбитые сливки со всплывающими ягодками были выше всяких похвал. Снег за окном все падал, и Аде оставалось лишь надеяться, что его не нападало слишком много для ослика Фэнсидэй и ее двуколки.

Эти нагрянувшие в Грянул-Гром-Холл холода тоже нарушают чей-то распорядок, подумала она. Но благодаря им поместье стало еще прекраснее. И, в конце концов, ведь скоро Рождество.

Вспомнив об этом, Ада приободрилась. Завтра приедет Эмили и расскажет все-все о школе.

Покончив с ужином, Ада прошла в гардеробную, открыла стенной шкаф, порылась в нем и извлекла наружу мешок шерсти, оставленный ее французской гувернанткой Марианной Делакруа, а также пару вязальных спиц.

Остаток вечера и бо́льшую часть следующего дня Ада провела за вязанием, в спальне перед камином. Все, что она слышала, – это потрескивание дров и быстрое перещелкивание французских вязальных спиц. Поздним утром прибежал мальчишка из деревни и сообщил, что ослик Фэнсидэй отказался покидать стойло, так что на работе она сегодня не появится. «Оно и к лучшему, – подумала Ада. – У меня сегодня слишком много дел, чтобы еще и убирать за ней». Когда дедушкины часы пробили три, девочка спустилась вниз и направилась в китайскую гостиную.

Там ее уже поджидал доктор Брюквидж со своими тремя обезьянками.

– А вот и вы, мисс Гот! – воскликнул он.

Голос его звучал несколько натужно, потому что он безостановочно крутил свой обруч-хуликруг. Уильям, Хис и Робинсон тоже обзавелись маленькими обручами и усердно их крутили.

– Это им чтобы согреться, – объяснил Брюквидж.

– Надеюсь, вот это согреет их еще лучше, – ответила Ада, протягивая три свитера, которые она связала. – Еще я успела сшить им по готическому галстуху, как у моего отца.