Новый призрак обладает более ловким и разносторонним языком, а также остроумием. В старой художественной литературе и драме о привидениях говорили редко, да и то просто как о призраках, а не как о личностях. А призраки, подобно королям в драме, обладали достоинством и должны были сохранять его в своей речи. Или, возможно, авторы сомневались в диалоге теней и пошли на компромисс в отношении нескольких величественных восклицаний как безопасно фантастических говорящих частей. Но сравните это употребление с грубой свободой некоторых современных привидений, таких как призрачный повар Джона Кендрика Бэнгса из Банглетопа, который опускает буквы "х" и искажает грамматику редким и забавным образом. Что касается меня, то я бы не хотела быть старомодным призраком, у которого нет шансов соответствовать стилям сленга. Подумайте о том, чтобы всегда, и только всегда, говорить на мертвом языке!

Смешной призрак не только современен, но и отчетливо американец. Естественно, существуют призраки всех национальностей, но призрак, который шутит над своим хозяином или над самим собой, янки по происхождению и развитию. Сухой юмор, комическое восприятие несочетаемого, готовность смеяться как над собой, так и над другими переходят в нематериальное, как характерные американские качества и сохраняются в их истинном виде. Я, конечно, не утверждаю, что американцы были единственными в этой области. Подборок на французском и английском языках в этом томе достаточно, чтобы доказать обратное. В рассказе "Нога мумии", Готье, присутствует юмор легкости и грации, такой же нежный, как сама маленькая ножка принцессы. Существуют различные английские истории о причудливых привидениях, некоторые из них о реальных призраках, а некоторые – о мистификации. Призраки-мистификации довольно многочисленны как в британской, так и в американской литературе, одним из ранних примеров такого рода является призрак Таппингтона в "Легендах Инголдсби". В выпусках журнала Блэквуда можно найти несколько примеров, хотя и не имеющих высокой литературной ценности.

Есть и другие британские рассказы о привидениях, например, в "Счастливом освобождении" Баринга-Гулда, где влюбленных вдову и вдовца преследуют ревнивые призраки их соответствующих супругов, пока призрачная пара не проникнется симпатией друг к другу и не решит позволить живым похоронить своих мертвых. Это наводит на мысль о более ранней и интересной истории Брандера Мэтьюза о призрачном ухаживании в "Призраках-соперниках". Средневековая и более поздняя литература дала нам много примеров любовной связи или брака между духом и смертным, но современному американцу оставалось только праздновать бракосочетание двух призраков. Подумайте о браке, когда вы знаете, что вы и другая сторона собираетесь жить долго и счастливо – независимо от того, счастливы вы или нет! Воистину, нынешние ужасы более страшные, чем прежние!

Рассказы Иден Филпоттс и Ричарда Мидлтона в этом сборнике демонстрируют разнообразие английского юмора, связанного с привидениями, и сами по себе занимательны. Зангвилл увлекательно написал о привидениях, а также смешную историю о Сэмюэле Джонсоне. И есть другие. Но факт остается фактом: несмотря на признанные и достойные восхищения примеры, юмористическая история о привидениях по большей части является американской по своему созданию и духу. Можно сказать, что Вашингтон Ирвинг положил начало этой моде в "скелетах и тенях", поскольку он подарил нам различных комических призраков, как реальных, так и вымышленных. Фрэнк Р. Стоктон подарил свой рассказ "Веселые привидения" с буйной и смеющейся ручкой. Дух в его “Случайном призраке” нагло бессмертен и вызвал череду последующих призраков. Джон Кендрик Бэнгс сделал так, чтобы темные регионы казались нам уютными и по-домашнему приятными, и создал призраков, настолько человечных и забавных, что мы с нетерпением ждем возможности стать одним из них. Мы испытываем совершенно добрососедские чувства к таким призракам, как бесполезное “последнее привидение”, созданных Нельсоном Ллойдом, поскольку мы ценим сатиру утонченного призрака Роуз О'Нил. Смелая концепция “Огнетушителя для призраков” Джелетта Берджесса полностью американская. Эта область все еще сравнительно ограничена, но ряд американцев проделали в ней выдающуюся работу. Призрак теперь носит пестрое вместо савана и трясет своими шутовскими колокольчиками, одновременно гремя костями. Я призываю любого читателя, каким бы ворчливым он ни был, дочитать рассказы в этом томе, испытывая более теплые чувства к призракам!