Отношение со стороны последних к очередному новоиспечённому литературному гению общеизвестно. Если вы, начинающий писатель, пришли в издательство, а редактор встречает вас с распростёртыми объятиями и говорит, что ваша рукопись – чудо, и он немедленно издаёт её громадным тиражом, призовите на помощь весь свой здравый смысл, твёрдо заявите, что прекрасно понимаете, что никакой он не издатель, а врач психиатрической клиники, и он, возможно, решит, что лечение проходит успешно, и вас пора выписывать.

Сиду пока все редакторы попадались настоящие, поэтому ни о каких изданиях и тиражах речи не заходило.

И всё же иногда бывает, что госпожа Удача – особа крайне капризная, взбалмошная и эксцентричная – вдруг подкидывает вам и приятный сюрприз. Просто для того, чтобы лишний раз намекнуть на свою непредсказуемость.

Случилось так, что маститый и успешный писатель Барни Хауер повздорил с редактором издательства «Будни Мельпомены» Джеффом Макдауэлом и лишил его своего очередного романа, злорадно предложив попробовать возвратить через суд выданный ранее аванс. С отчаяния Джефф полез в мусорный бак, где у него хранились рукописи начинающих авторов, вытащил ту, что лежала в самом верху (это оказался роман Сида) и погрузился в чтение, вскользь про себя отметив, что первые восемь строк ему будто бы уже знакомы.

На следующий день Сид, в очередной раз забежавший посидеть в коридоре издательства, сделать этого не смог, потому что секретарша редактора, приветливо и даже как-то по-свойски улыбаясь, пригласила его к шефу. И уж совершенно ошеломляющим было то, что редактор выскочил из-за стола, поздоровался с Сидом за руку, предложил расположиться в кресле и угостил сигаретой. Сид заподозрил, что всё это неспроста, и это тут же подтвердилось. В своей горячей речи редактор похвалил его самого и его роман, определил роль и значение Сида в мировой литературе, выразил уверенность в будущем с ним сотрудничестве, которое, впрочем, лично он готов уже начать прямо сейчас, опубликовав роман весьма значительным тиражом. Будучи человеком честным и объективным, редактор признал, что роман другого начинающего автора, Джона Брукса (оказавшийся в баке вторым сверху), вряд ли слабее, и он, редактор, колебался в выборе, но всё же сделал его в пользу Сида. В заключение своей пламенной тирады он предложил немедленно приступить к работе с художником издательства, от себя присовокупив, что договор будет составлен уже на этой неделе.

– А могу я сам найти себе художника? – спросил Сид, о чём-то усиленно размышляя.

– Ну, если его уровень достаточен… Пусть принесёт пару своих работ, а там решим.

Будь мы с вами на месте Сида, мы бы, конечно, выйдя от редактора, громко закричали на всю улицу или пустились в пляс. Такое поведение было бы вполне логичным, поэтому нам абсолютно непонятно, почему Сид не проделал всё вышеперечисленное, а, собрав на лбу не меньше десятка морщин, направился в сквер, где уселся на скамью в глубоком раздумье.

По странному совпадению, и Джулия в этот день находилась в схожем состоянии. Она сидела дома и грустно размышляла, что, вот, сегодня годовщина свадьбы – три года! – и хорошо бы сделать Сиду какой-то полезный и функциональный подарок. Про новый компьютер, разумеется, и речи нет, но хотя бы купить новую клавиатуру вместо старой, с наполовину стёршимися буквами. Ещё утром это казалось вполне осуществимым – ведь семья Андерсенов отдаст ей сегодня плату за обучение дочери, – но всё рассеялось в дым, когда миссис Андерсен, краснея и извиняясь, попросила отсрочить это до завтра.