Прямо под лестницей валялся инженер этого сооружения – рядовой Кушнир из нашей роты и дышал через шланг парами эфира. Кочкура, не останавливаясь, пнул его и сказал:

– Завтра полковая проверка, токсикоман.

Кушнир, не отрываясь от шланга, пробормотал: – В каком измерении?.. и отключился.

– Ведь умный мужик, – сказал Кочкура, – спирт хоть из табуретки добудет, и при этом – токсикоман.

– Цэ аш три цэ о о аш, а командиру роты я уже позвонил, просил продлить самовольную отлучку, – вдруг ясно произнес Кушнир.

«Да, – подумал я, – гнать спирт из уксуса нелегко, у кого хошь ум за разум зайдет».

– Что он, пароль бормочет? – навострил уши Кочкура.

– Ну да, – на тот свет, – откликнулся я, – хуже водки лучше нет.

Кушнир работал тиристором в блоке питания секретной «ноутбук» штаба. На все мои попытки выведать насчет ноутбука, отвечал обычно так: «Наш командор Нортон говорит, что это – секрет лет на десять вперед, так что кто вякнет, тому будет F8». Неплохо устроился – до информации далеко, зато с питанием – порядок. Там, говорят еще вакансия мышки есть – хоть и все на тебя давят, зато к управлению близко.

– Он мне говорит: Какой же я тебе шпион? Я гарный хлопец с соседнего хутору. А я смекаю: в соседнем хуторе нигеров-то нет.

Показания бдительной селянки.

На 4-том уровне уже года полтора жили ЦРУ-шники. По их словам, закинули их разведать насчет системы «Буран». В Штатах они прошли обучение языку, умению постоять за себя и пить не пьянея. Но с самой высадки пошли накладки. Нашу русскую феню они не понимали, глоток «краснухи» разил их наповал. А когда пытались постоять за себя, сразу осознавали, что против «дедовского» лома нет приема. Пытались сдаться, но в медсанчасти сказали, что нечего косить, если призвались, будете 2 года служить. Мол, у нас не только шпионы, а даже глухие и косые, с язвами и бронхитом служат. Хотя одному из них – Смиту удалось задержаться в психушке и теперь он радировал в штаб, чтобы присылали к нему молодых на стажировку. Это мол, вам не во Вьетнаме прохлаждаться.

Короче, единственная ценность, которая у них была – настоящее американское шпионское оборудование, с помощью которого они и добывали информацию – путем обмена оборудования на сведения. Да и зачем лазать с фотоаппаратом по стартам, если секретные фотографии есть у каждого уважающего себя «старика» в дембильском альбоме?

– Эй, шпион Джон здесь работает? – крикнул я в темноту.

– Нет. Он работает этажом выше, и зовут его Смит.

Мне ответил интеллигентный мужчина в костюме-«тройке» – за углом горел яркий свет. Он играл в «очко» на подстеленной газете «Dungeon news» и выглядел заметно отощавшим. Присмотревшись, я понял, что банка повидла шла по десять долларов. В качестве партнера подвизался «Рама» – шулер с третьего этажа, играющий всегда подрезанной или «навощенной» колодой. Кличку «Рама» он получил за свою худобу – его живот походил на обтянутый кожей бубен. К тому же был блаженным – на «100 дней до приказа» постригся не наголо, а оставил маленький чубчик посреди головы. Вечно ходил, стуча себя в живот, как в бубен, а на реплики «Харе, Рама», загадочно отвечал: «Рама-Рама» или «Харе-Харе». Работал он в санчасти уникумом: по нему медбратья могли изучить почти любую болезнь.

– Ладно, Джон Смит, карту подземных злектрокоммуникаций МЗК хочешь? Тогда у тебя полный план системы «Буран» будет, – сказал я, подойдя ближе.