– А мы-то думали, что девочка круглая сирота. В её деле, кроме родителей, ни о ком не говорится, – пояснила Тамара Игнатьевна, и, сделав паузу, ещё раз внимательно посмотрела на Валентину, и следом спросила, нажимая степенно на каждое слово: – Теперь, когда вы нашли сестру, что вы собираетесь делать? Поймите правильно, для нас этот вопрос отнюдь не праздный, как и ваше, я вижу, посещение тоже? – она как-то сосредоточенно наклонилась над своим рабочим столом, пытливо глядя на посетительницу.

– Поверьте, Юлю я искала в другом городе, в Ростове была… А тут иду и такое везение: я случайно увидела её во дворе. Я, конечно, всё понимаю, вы правы, сначала я должна посоветоваться с мужем, – Валентина старалась говорить ровно и не волноваться. Однако изучающий взгляд Тамары Игнатьевны несколько отвлекал женщину, и она сбивалась с мысли, испытывая какую-то свою безотчётную вину: – Вы извините, что я так поздно к вам обратилась. Мне можно на первых порах хотя бы изредка её навещать? – видя, что Валентине больше нечего сказать, Тамара Игнатьевна с внутренним возмущением покачала головой:

– Вы считаете, увидев девочку случайно, вам вполне достаточно принять в её пользу единственно верное решение, даже ещё не посоветовавшись с мужем? По вас, извините, я пока не вижу, что вы так сильно обеспокоены её судьбой. Я понимаю: учились, вышли замуж и вдруг вспомнили, что у вас есть сестра… а дальше?

Директор смотрела проницательно; от её взгляда Валентина совсем растерялась, не зная, что ответить, и пожалела о своих необдуманно вырвавшихся словах, когда минуту назад сказала, что посоветуется с мужем. По жёсткому тону Тамары Игнатьевны она без труда поняла, что директор, видно, ждала от неё вполне обдуманного решения, мол, обязательно возьмёт Юлю к себе. Но к такому ответу Валентина была пока не готова и сказала:

– Я обещаю, что буду приходить к ней часто, а когда договорюсь с мужем…

– А если он не даст вам согласия, скоро перестанете навещать, привыкнете к мысли, что сестра присмотрена. Вам может показаться, что я жестока и несправедлива к вам. Но это обманчивое впечатление. Видите ли, у нас есть дети, от которых отказались то ли родственники, то ли непутёвые мамочки: вот они после долгого отсутствия вдруг объявятся – пообещают им приходить, а сами вскоре про них забывают и больше не приходят, а ведь дети их ждут, а не дождавшись, начинают убегать на их поиски… У Юли же совсем другая ситуация: о своих родителях она абсолютно ничего не знает. У нас она уже почти три года. Поначалу мы не могли от неё добиться ни слова: такая была стеснительная, молчаливая. Так что, прежде чем принять решение, подумайте хорошо, – сказала назидательно директор.

– Да, да, мне всё понятно, – быстро согласилась Валентина. – А что, разве нельзя девочку приучать понемногу к тому, что у неё нашлась сестра? – удивлённо протянула она.

– Простите, предположим, я это объясню ей, а дальше что? – почти раздражённо вопросила Тамара Игнатьевна, осуждающе поглядев на Валентину. Но потом вдруг встала из-за стола, быстро прошлась по кабинету, непроизвольно взглянула на портрет Макаренко, висевший высоко на стене напротив стола, словно он должен был подсказать ей верное решение, докончила мысль: – Дрессировать можно только собак и кошек, а приучать детей к чему-то несбыточному – опасно…

– Ой, извините, – Валентина тоже поднялась, – а что же тогда делать, выход-то должен быть? Посоветуйте. – Растерянно попросила она, не находя больше подходящих слов. Ведь не могла же она прямо заявить, что завтра же непременно заберёт девочку к себе. Уже и без того директор, наверное, считает, что вот она нашла сестру, а сама и не думает забирать её из детдома.