– Да, кстати, – вдруг встрепенулась Юлька, – вы, наверное, хотите, чтобы мы звали вас по имени-отчеству?

– А нам это разве трудно? – удивилась Аннушка.

Но Александра успокоила обеих девочек.

– Договоримся так: при посторонних и даже при своем отце и Жанне вы зовете меня Александрой Николаевной, а наедине можете звать пока просто Александрой.

– Почему «пока»? – спросила Юлька.

– Да потому, что близкие друзья зовут меня Саней, а некоторые даже Санькой-Встанькой.

– Круто! Я, кажется, уже догадываюсь, почему вас так прозвали! – сказала Юлька.

Тут в комнату сестер заглянул приехавший домой к обеду Дмитрий Сергеевич.

– Здравствуй, папочка! – сказала Аннушка.

– Пап, привет! – крикнула Юлька.

– Привет и вам всем, девчушки. Как дела?

– Отлично!

– Папочка, а ты уже знаешь нашу новость? – спросила Аннушка.

– Знаю, знаю – у вас появилась гувернантка, с чем и поздравляю. Ну, спускайтесь обедать, а за обедом расскажете о ней: как она вам понравилась, как выглядит и все такое.

«Ничего себе! – обиженно подумала Александра. – Ни тебе здрасьте, ни как зовут… “Как она выглядит?” – будто он меня не заметил или словно я пустое место. Странноватый какой-то родитель у моих воспитанниц. Ладно, Санька-Встанька, не дрейфь, прорвемся!»

Дмитрий Сергеевич спустился вниз, умылся, переоделся к обеду и, выйдя в столовую, спросил у сидевшего там с газетой Павла Ивановича:

– А ты, Павлуша, видел уже новую гувернантку?

– Видел.

– Надо бы и мне взглянуть, прежде чем Жанна окончательно решит, брать ее или не брать.

– А ты разве не поднимался сейчас к дочерям?

– Поднимался.

– И что, гувернантки наверху не было?

– Не было там никакой гувернантки. Подружка какая-то сидела с ними на полу, играли, видно, во что-то, а больше там никого не было.

– Не приходила к ним сегодня никакая подружка, Митя.

– Как же не приходила? Она и сейчас там.

– Так это и есть гувернантка.

– Что?! Эта пигалица кучерявая – гувернантка моих дочерей?!

И надо же было «пигалице кучерявой» именно в этот самый момент войти вслед за сестрами в столовую! Между столовой и холлом двери не было, и все сказанное о ней Дмитрием Сергеевичем Александра прекрасно расслышала. «Так, похоже, что проблемы у меня будут не только с мачехой, но и с папочкой!» – подумала она и немедленно принялась играть роль классической гувернантки. Пожалев о том, что уже успела опрометчиво скинуть длинную черную юбку, она мысленно поправила на шее несуществующий шарфик, сдвинула набок воображаемую шляпку и сказала голосом Мэри Поппинс из кино:

– Девочки, будьте любезны, представьте меня вашему отцу!

– Папочка, это Александра Николаевна, наша гувернантка, – послушно сказала Аннушка.

– И теперь ты можешь больше не беспокоиться о нашем воспитании – она с этим отлично справится! – добавила Юлька.

– Юлия! – тихо произнесла Александра.

– Извини, папка, я хотела сказать, что теперь вы с нею вместе будете нас воспитывать.

Дмитрий Сергеевич покраснел, прокашлялся, а потом сказал:

– Приятно познакомиться, Александра Николаевна. Я – Мишин Дмитрий Сергеевич, отец ваших воспитанниц. Это вот Акоп Спартакович, мой секретарь, а это – Павел Иванович, начальник нашей охраны, а покормит нас уважаемая, незаменимая и великолепная наша домоправительница Екатерина Ивановна…

– Мне тоже приятно познакомиться со всеми вами. – Александра вполне учтиво всем поклонилась, сумев даже изобразить что-то вроде легкого реверанса, а потом добавила зачем-то: – А с Павлом Ивановичем мы уже знакомы.

Павел Иванович сделал Александре страшные глаза, она в ответ чуть-чуть пожала плечами и слегка кивнула головой – дала понять, что углубляться в тему не станет.