– Привет, малая.

Миранда лежала, как хрупкая кукла в белой постели, на тумбочке стояли ее любимый цветок – дентробиум, который было не так легко раздобыть, но Фрэнк готов на луну слетать, только бы достать ей его.

– Ты как?

– Джо, – протянула она, улыбаясь теплой улыбкой. – Я в порядке.

– Я вижу, – сказал я, указывая взглядом на ее поломанную ногу.

– О, знал бы ты, как она чешется, – она жалостно сдвинула брови. Ее карие глаза были еще темнее на бледном лице и среди белых простыней и стен.

– Я так хочу есть. Можешь мне что-то принести?

– Конечно, подожди меня, я скоро.

Купив пакет разнообразных фруктов, пирожных и ее любимую китайскую еду, я накрыл ей целую поляну, на которую она набросилась с огромным аппетитом. Немного поболтав, она уснула, а я сидел рядом, напевая наши песни по очереди, чтобы потренироваться перед концертом. На этот раз мы едем в Филадельфию, уже завтра мы будем там. Наша группа образовалась почти пять лет назад. Майк, Фрэнк и я стали одной семьей за это время.

Когда Фрэнк и я приехали в Лос-Анджелес и решили осуществить старую мечту – создать рок-группу, нас свела судьба с Мирандой. Именно она привела к нам Майка, заверив, что он именно тот, кто нам нужен. И она оказалась права – лучшего барабанщика нам было не найти. Бороться за мечту оказалось очень сложно, но мы очень старались и выкладывались на все сто. И вот сейчас мы даем концерты по всей Америке, на которые приходят сотни людей, таких же, как мы. Они верят в нас, знают все наши песни и постоянно присылают письма. Но самое приятное – это когда люди говорят, что наши песни помогли им, что мы направили их на правильный путь. И видеть, как они наслаждаются каждым моментом в концертном зале, вдохновляет и наполняет огромной силой. Ради этого стоит жить.

Вечером пришел Майк и принес продукты для овощной запеканки, которую я с удовольствием приготовил. Потом мы выпили пивка, и я начал уточнять все организационные вопросы, чтобы убедиться, что все готово до завтрашнего концерта. Майк только недовольно хмурился, не имея ни малейшего желания этим заниматься. Он знает, что я безнадежно помешан на контроле и пытаюсь контролировать все и всех. Есть только одна вещь, которая не поддается мне – мои собственные демоны.

– Может, купим частный самолет? – предложил Майк, который ненавидел проходить все процедуры перед и после посадки.

– Очень смешно, – резко сказал Фрэнк.

Он был не в настроении, потому что не хотел уезжать с Лос-Анджелеса, оставляя там Миранду, но понимал, что этот концерт очень важен. К тому же, наша мама уже вылетела с Сиэтла, и я уверен, что она позаботится о Миранде, которую любила, как свою собственную дочь.

– На главном входе полно фанатов, мистер Харрингтон, – доложил Карл, когда мы уже подошли к нему.

– Единственный плюс поездок на общественном самолете, – сказал Майк с довольной улыбкой.

– Ну, нет, – скривился Фрэнк. – Здесь есть черный вход?

– Да, мистер Харрингтон.

– Мы не пойдем черным входом, – заявил я. – Эти люди специально ехали сюда, желая нас увидеть.

Спорить никто не стал.

Взглянув за окно, я увидел много людей, держащие плакаты и орущие название группы. Я все еще не мог привыкнуть к популярности и славе. Кажется, что еще вчера я был обычным парнем, до которого никому нет дела. Наверное, если бы я тогда не решился создать группу, то таким и остался бы. Я просто проснулся и в один момент понял, что хочу совершить что-то великое и стоящее. В тот же день я позвонил брату и просто сказал: «Давай создадим группу», и он так же просто ответил: «Давай». Мы просто все бросили и поехали в Лос-Анджелес. Почему в Лос-Анджелес? Наша мама всегда нам говорила, что если мы запутаемся и захотим начать все с начала – нужно ехать в Лос-Анджелес. Она любит этот город, здесь она нашла себя и решила поступить в университет, несмотря на ее возраст (тогда ей было 37). За последние пять лет моя жизнь резко изменилась – она обрела смысл – творить. Написание песен, описание чувств на бумагу и бесконечный поток мелодий мне очень помогли. Я понял, что то, что не могу сказать, можно написать и спеть. Я не добивался славы и денег, я просто искал себя.