– Рассказывай, как выглядел тот старичок! – командую я Ваньке, и он морщит лоб, напрягая память.

– Обычно выглядел. Старик как старик. Борода большая и кепка серая на голове. С козырьком.

– Во что он был одет?

– Плащ серый, длинный такой, почти до пят. В одной руке палка, в другой – корзина. И сапоги! Большие чёрные сапоги! Я ещё удивился – сушь такая стоит, мы с Алёнкой в кроссовках, а он в сапожищах топает!

– Молодец! А как давно он вам встретился, старик этот? – продолжаю я расспросы.

– Давно! Как только мы в лес с дороги свернули.

– И больше не попадался на вашем пути?

– Иногда мелькал где-то за деревьями, но я на него и внимания не обращал – мало ли грибников бродит тут!

– А больше никого не видели?

– Были две тётки, но они ещё раньше нам встретились.

– А теперь скажи, не показался ли тебе этот старик подозрительным?

Ивашечка задумывается ненадолго и отвечает:

– Тогда нет, не показался, а сейчас я сообразил, что было в нём что-то странное, а что – сказать не могу. Лица-то его я не помню, только седая борода да козырёк. А может, он лицо своё специально прятал?

– Молодец! Верно мыслишь! – хвалю я парнишку и соображаю, где же нам искать этого таинственного старика.

Ванька пристально смотрит мне в глаза, и я понимаю, что вся его надежда сейчас только на меня.

– Если Алёнку похитил тот старик, то он должен был где-то спрятать её от людей. Далеко утащить девчонку он не смог бы, значит, надо искать в окрестностях!

При этих словах Мотя одобряюще муркает и кивает головой.

– Когда мы летели, – продолжаю рассуждать я, – то видели заброшенную пасеку. Значит, нам надо идти туда! А больше тут ничего нет, сплошной лес. Не за деревьями же он с ней укрылся! Хотя при Алёнкиных размерах её можно спрятать и за стволом дерева.

Мотя при этих словах как будто улыбается и опять согласно кивает.

Неужели мы нашли с ним общий язык?

– Идём на пасеку! – решительно командую я.

– А ступа? – спрашивает Мотя тихонько, чтобы Ваня не услыхал.

– А что ступа? – удивляюсь я.

– Мы не можем бррросить её тут! Угонят!

Берега кисельные! Сколько раз я говорила бабуле, чтобы она противоугонную сигнализацию установила на наше транспортное средство, а она лишь отмахивается. И что мне теперь с ней делать, с этой ступой?

– Хорошо, – решаю я, – вы идите к пасеке без меня, а я полечу и буду вас там ждать.

– Я не имею прррава отпускать тебя одну! Я твой телохррранитель! – возражает Мотя.

– Но втроём мы в ступе не поместимся! А бросить Ваньку одного я тоже не могу. Я теперь за него в ответе. Пока мы с тобой тут спорим, уходит драгоценное время, а Алёнке, может, помощь срочная нужна!

Мотя обречённо машет лапой, деваться-то ему некуда, приходится исполнять то, что я велю. Он кивает Ивашечке головой, словно увлекая за собой, и направляется в чащу леса.

– Иди с ним, Ваня, – распоряжаюсь я, – и ни на шаг от него не отходи! Если что, он тебя в любой беде выручит.

Парнишка согласно кивает и направляется вслед за Мотей.

Как только они скрываются за деревьями, я вскакиваю в ступу, взлетаю и направляюсь в сторону пасеки. Невероятные по силе эмоции вновь охватывают меня. И дело тут не только в стремительном полёте, который мне по душе. Я чувствую себя героиней крутого блокбастера, спешащей на помощь несчастной девочке. Где ты, проклятый злодей? Сейчас мы померяемся силами! Посмотрим, на что способен этот старичок-боровичок!

Ой, кажется, я слишком увлеклась, я же вовсе никакая не героиня, да и едва ли смогу с кем-то подраться, а уж тем более победить. Ведь, судя по тому, что злодей усердно прятал лицо, под бородой может скрываться кто угодно. А вдруг он окажется молодым и сильным? От этих мыслей мне становится не по себе.