Кокон уже захватил Маркуса и поплыл вверх и между домами. Йона попробовала остановить его мысленным усилием. Не вышло. И… Ей пришло в голову, что нарушение работы фи́лы может причинить вред Маркусу. Форма окружающего устройство гравитонного поля говорила о том, что само оно летать не способно – полет регулировался извне, с дальнего корабля, которого Йона не видела отсюда.

Гравитонным потоком она могла управлять, но достаточно слабо, умений хватало разве, что прыгнуть на высоту до пяти-шести метров, и безболезненно спрыгнуть с крыши двухэтажного дома – выше зданий в поселке просто не было, а с мэрии прыгать ей еще не доводилось. И все же, Йона решила попробовать и «отправила» свое сознание на борьбу с гравитацией, уносящей ее Маркуса – может удастся остановить фи́лу, а потом и вызволить любимого.

Движение кокона замедлилось, потом фи́ла и вовсе замерла. У Йоны проступил пот от напряжения, выступили вены на лице, руках. Стало тяжело дышать. И дело было не в силе воздействия, оказываемого кораблем – оно было неизменным. Но оно было стабильным, постоянным, и с этим Йона не могла тягаться. Превосходить границу и без того невероятных собственных возможностей она могла на небольшом промежутке времени.

Йона выдохлась, ее сердце резала мысль, что она предает дорогого ей человека, отпуская его. Кокон поплыл дальше. Маркус в нем едва двигался, глаза были закрыты. Амплитуда колебаний его мозга становилась все выше и находилась на нижнем уровне тета-ритма – он или уже спал, или был близок к этому.

Я не отдам вам его просто так, – отчаянно подумала она.

Йона разбежалась и запрыгнула на крышу дома. Кокон уносило на север, к кораблю над мэрией. С обширной территории к нему стекались множество других таких устройств. Отсюда было видно, что купол мэрии разрушен. Как же она была права, что не пустила маму туда!

На северо-западе Йона заметила еще один «ковчег». Над поселком кружил с десяток даггеров, иногда стреляя по целям внизу. Йона перепрыгнула на другую крышу, гладкую и более крутую. Едва удерживаясь, она добежала до конца и прыгнула на пролетающую мимо фи́лу, пленившую Маркуса. Расчет был точным, но подвели гладкий металл крыши и неподходящая обувь – в момент прыжка левая нога подвернулась и Йона промахнулась.

Она сильно ушибла колено и руку с правой стороны – способность воздействовать на гравитацию помогла ей не погибнуть при ударе о землю. Присев, она в испачканном платье, со слезами на глазах наблюдала, как скрывается капсула с Маркусом за крышами домов.

Во дворе, куда упала Йона, были Аня и Костя – близнецы-шестилетки Алины и Андрея. Они сразу закричали, и быстро потом забились туда, где им было ближе всего спрятаться – в угол между забором и домом. Они замерли и боялись издать хоть какой-то звук.

На крыльцо выскочил Андрей с электроимпульсным ружьем. Он нацелился на Йону, но разглядев, кто перед ним, опустил оружие.

– Идите сюда, – крикнул он детям.

Они подбежали. Послышалось негромкое: «В дом, в дом, к маме». Малыши исчезли за дверью.

– Что случилось? – сказал Андрей, спускаясь с крыльца. Он подошел, помог подняться. – Как ты здесь очутилась? Я не слышал калитки.

– На нас напали, – сказала Йона, решив умолчать о том, как она попала во двор.

– Кто? – спросил Андрей. Его взгляд выдавал желание услышать сначала версию Йоны, чтобы подтвердить собственную догадку.

– Я видела корабли атлантов, собирающие рабов. По улицам ходят «молотки».

– Я слышал гул в небе… – начал Андрей.

– Даггеры, – сказала Йона.

– Значит, не послышалось. Почему никто не оповещает?

– Радиоволны… вообще, любая передача электричества, блокируется.