Мне представилось, что он не один в комнате. Что с ним «никто», его beautiful friend.

И захотелось, чтобы у меня тоже был кто-то подобный.

Самолет накренился. В иллюминаторе был виден унылый городской пейзаж.

– Снимки из вашего путешествия с собой? – спросила я Лоу.

– Нет.

– Ты же обещал взять их.

– Я везде искал… Не помню, где они.

– Ты же ничего не выбрасываешь!

– Может, их Коринна прихватила.

Или он их и не искал. Я вспомнила, что уже в юности видела эти снимки. А потом забыла, как многое, что кажется неважным, потому что важным становится другое. Я подумала о пустом месте на стене в доме Коринны. Она не спрятала воспоминания, как Лоу. Она дала им место. Я была уверена, что ту фотографию она взяла с собой. Вопрос в том, почему именно фотографию с Марией. Хотела отыскать ее? Если да, то почему именно ее, первую любовь Лоу?

– Та фотография с двумя девушками… кто тогда фотографировал?

– Какая фотография?

– Которая исчезла.

– А-а. Там все время кто-то что-то снимал. У меня был даже снимок с битлами, вот бы найти его…

– Ты был влюблен в Коринну?

– В нее все были влюблены.

Я почувствовала, что мне не пробиться. Нужно было искать другой путь. Я откинулась на спинку кресла и повернулась к нему:

– Ладно, Лоу. Расскажи про Марию.

Все, что ему было нужно, это руль под ладонью и дорога под четырьмя колесами.

Джек Керуак

Для начала нужно сказать, что снимок Марии и Коринны был сделан вовсе не в Индии. Водопад, похожий на райский, они обнаружили на сельской дороге. В Каппадокии. А может, в Иране. Или в Афганистане. Пейзажи расплывались, бесконечные улицы, названия городов. Большой Арарат, куда пристал Ноев ковчег, цветущие сады Исфахана, разрушенные дворцы Персеполиса. Высокие облака, ленивые полуденные часы, вид сквозь ветровое стекло, словно заезженная экскурсия в синемаскопе, под рев мотора и проникновенный голос Марка. Его грива трепетала на встречном ветру, а он распевал «Солнечный свет твоей любви»[37], отбивая такт на руле. Дороги через богом забытые места, которые выглядели так, словно там никогда не ступала нога человека. Кусты, чертополох, шакалы. Жаркие дни и звонкие, холодные ночи. «Пенелопа» держалась стойко. Иногда Лоу высовывал голову в окно и смотрел, как «вращаются колеса»[38]. Это зрелище завораживало. И когда ночью он закрывал глаза, колеса продолжали крутиться в голове. Тогда, чтобы наконец уснуть, он рассчитывал, сколько оборотов они сделают по пути в Индию, сотни тысяч, миллионы.

Коринна и Мария принадлежали к разным стихиям. Земля и огонь. Фотография, на которой они выглядели лучшими подругами, получилась случайно. Возможно, Марк как раз рассмешил их. Потом сунул Лоу в руки портативный фотоаппарат и прыгнул в воду. «Бомбочкой», совершенно голый. Он не стеснялся, в отличие от Лоу, который всегда был несколько скованным. Голым Марк выглядел еще красивее. Мускулистый, как греческий бог. И все же с Коринной ничего не получалось. Никто не делал первого шага. Возможно, существовал закон, согласно которому юный бог и юная богиня не могут быть вместе. Кто-то из них должен стать человеком, но ни он, ни она не хотели этого.

Когда Лоу наконец вошел в воду, ему тяжело было не сравнивать тела Марии и Коринны. У Марии грудь была женственнее, но Коринна излучала больше огня. Мария стояла под водопадом, прислушиваясь, тогда как Коринна радостно вскрикивала. Лоу показалось, что они находятся в разных водах.