– Со следующим вдохом возвращайтесь в позу.

Я как будто в армию попала.

Однако есть одна асана, которая у меня идеально получается: поза трупа. Моя любимая. Обожаю валяться на спине и притворяться мертвой. Лу говорит, что шавасана у меня особенно хорошо получается. Ха-ха!

Сегодня мы лежали в позе трупа, и я обратила внимание на звук в ушах, несмотря на то что мое сознание периодически отключалось. Звук был похож на жужжание и доносился с рисовых полей – как будто кто-то рассекал по ним на «Харлей Дэвидсоне». До меня не сразу дошло, что это бензопила.

Лу попросил нас выйти из шавасаны для медитации, которую вела Индра. Мы восстали из мертвых и начали медитировать, но я не могла удержаться и оглянулась – было интересно, откуда же берется этот звук.

– Закрой глаза, дитя мое, – проворковала Индра и подмигнула мне.

Я тут же захлопнула глаза и напустила на себя медитативный вид. Медитация началась с обычного сосредоточения на дыхании, потом несколько минут мы слушали сердце и прочее, как всегда, но потом Индра сказала одну вещь, которая, кажется, предназначалась конкретно для меня:

– Иногда во время медитации легко отвлечься на посторонние звуки и происходящее вокруг.

Я чуть не рассмеялась, потому что в тот самый момент бензопила взревела, а потом еще раз, на более высокой ноте, как будто издевалась над нами. Ну, в самом деле, разве может настоящего йога отвлечь такая мелочь?

И тут Индра попросила нас представить, что звук пилы раздается не в павильоне, а глубоко внутри нас.

К тому моменту визг раздавался уже у самого входа в вантилан. Мне невольно вспомнился фильм «Техасская резня бензопилой», и тут уж я никак не могла убедить себя, что этот звук исходит изнутри. Нет, такие звуки издают только маньяки с пилой. Я вполуха слушала Индру, которая вещала о нашей неспособности контролировать окружающую обстановку:

– Мы можем арендовать этот вантилан, но не в силах контролировать местных жителей, которые должны строить новые бунгало. Мы не в силах контролировать растущую экономику этой страны. Однако свои реакции нам под силу обуздать, если мы научимся дисциплинировать ум.

– Итак, всего на мгновение сейчас представьте, что эта пила не в руках рабочего, который орудует над стволом дерева. Представьте, что это вы распиливаете на куски свои навязчивые мысли… свои сожаления… свои страхи. Этот невероятно надоедливый звук – на самом деле ваш внутренний строитель, который сейчас придает форму вашей энергии, срубает лишние ветки привязанности, которыми заросли ваши чакры. Эти ветки загораживают свет и душат вашу способность к пониманию.

Правда? Увы, я никак не могла соотнести ее слова со своими мыслями. У меня возникла такая картина: маньяк с пилой из фильма корчится на полу в клетке, которая, видимо, представляла мое сознание (и была почему-то похожа на камеру в русской тюрьме), и пилит ту меня, которая боится будущего и стыдится прошлого. Моего полного страхов двойника.

– Итак, ваши чакры сейчас, одна за другой, освобождаются от одеревенения привязанности. Вы лишаетесь опутывающих вас ветвей нерешительности и неверного восприятия, вы ощущаете легкость…

Маньяк принялся отпиливать моему двойнику руки и ноги.

– Вы становитесь счастливее и веселее…

Руки и ноги моего двойника отвалились. Кровь хлестала фонтаном и была похожа на морс.

– Вы приближаетесь к единению с безраздельной жизненной сущностью, с вечным началом…

Вдруг в камеру вошел еще один мой двойник. У этого, куда более бесстрашного и сердитого на вид, был в руках автомат Калашникова: мой крутой двойник. Он нацелил автомат на маньяка. Тот огрызнулся своим уродливым ртом, с которого капала слюна, и бросился на двойника с бензопилой.