Радиоактивный элемент цезий был открыт одновременно двумя учёными, в Чили и в Германии, которые ничего не знали о существовании друг друга. Единственное общее, что было у обоих учёных, – древние дубовые рощи, вблизи которых располагались их дома.

За день до открытия периодической системы Менделееву приснился сон, в котором он играет в карты, и вдруг вместо дам и валетов на картах появляются обозначения металлов. Менделеев начинает раскладывать пасьянс и видит, что все металлы выстроились в одну сплошную шеренгу. И каждый металл есть качественное развитие предыдущего металла.

Дом Дмитрия Менделеева тоже находился рядом с дубовой рощей. Здесь есть над чем задуматься.

Лес является не только одним из мощнейших передатчиков снов, но также и аккумулятором их. И неудивительно. Дуб – мощный энергетик. Мнение учёных на этот счёт: дерево по своему устройству повторяет устройство спинного мозга. А именно спинной мозг отвечает за необычные сны. На планете существуют места, где легче всего происходит преобразование мыслей людей в чужие сны и, наоборот, снов – в мысли. Не правда ли, это очень интересно?

В 1937 году испанскому поэту Гарсиа Лорке в один из летних дней приснилось, что во сне он сочинил поэму про старика и девушку. Проснувшись, он тут же сел и записал фрагмент сочинения. Затем его отвлекли. Но то, что осталось в записи, является, бесспорно, одной из блестящих страниц в мировой поэзии. Лорка пишет, что по совету врача он снимал дом рядом с дубовой рощей, очень любил засыпать под шелест листьев, заглядывающих к нему в окна. Как тут не вспомнить друидов?

В 1797 году поэт Кольридж пережил аналогичную ситуацию. Он жил в доме в уединённой сельской местности, на опушке старинной рощи, окутанной массой преданий о друидах, совершавших в ней свои обряды. Как-то во сне он увидел строительство какого-то гигантского дворца, которое начал монгольский хан Кубла. Тогда же во сне Кольридж начал сочинять поэму про это строительство. Во сне он чувствует, что получается гениально. Он проснулся и записал несколько строк из того, что помнил. Позже они были опубликованы.

Примерно в то же время, только уже в Париже, одному учёному попалась в руки книга, в которой описывалось, как «монгольский император Кубла Хан (в XIII веке) видит во сне дворец и затем строит его согласно своему видению». Кольридж не узнал о том, что его сон был явью. Это поразительное открытие совершил Хорхе Луис Борхес, уже в XX веке откопавший обе книги в одной библиотеке.

Борхес связал воедино два факта в одну фантастическую теорию. В XVIII веке английский поэт видит во сне, как он сочиняет поэму о строительстве дворца. Проснувшись, он помнит только несколько строк. Поэма остаётся незаконченной. В XIII веке реальный монгольский хан видит во сне план прекрасного дворца и, проснувшись, повелевает начать его строительство, которое не заканчивает ни он сам, ни его потомки. Один и тот же объект приснился двум совершенно разным людям – монголу и англичанину – с разницей в пять веков! И поэма, и дворец, так же как и сам сон, остались незаконченными. Борхес предположил, что этот сон будет бесконечно сниться разным талантливым людям, пока его архетип – реальный дворец – не будет построен в действительности. Возможно, здесь играет роль Высшая воля.

Начать эту тему мне хочется с высказывания Ричарда Баха из его книги «Чайка по имени Джонатан Ливингстон», где чайка Салливан говорит Джонатану: «Ты представляешь, сколько жизней мы должны прожить, прежде чем у нас появится первая смутная догадка, что жизнь не исчерпывается едой, борьбой и властью в Стае. Тысячи жизней, Джон, десять тысяч! А потом ещё сто жизней, прежде чем мы начинаем понимать, что существует нечто, называемое совершенством, и ещё сто, пока мы убеждаемся: смысл жизни в том, чтобы достигнуть совершенства и рассказать об этом другим. Тот же закон, разумеется, действует и здесь: мы выбираем следующий мир в согласии с тем, чему мы научились в этом».