Но детям по каким-то причинам нужно. К возрасту трех с половиной лет или даже раньше они используют суффикс -s в 90 % случаев, когда он требуется, и практически никогда не используют в предложениях, где его применять не следует. Освоение этого мастерства происходит во время «грамматического взрыва», нескольких месяцев в течение третьего года жизни, когда дети внезапно начинают свободно строить предложения, соблюдая все тонкости разговорного языка своей среды. Например, дошкольница под псевдонимом Сара, чьи родители получили только среднее образование, следовала правилам согласования в английском языке, какими бы бесполезными они ни казались, в следующих сложных предложениях:
When my motherhangsclothes, do you let 'em rinse out in rain? 'Когда моя мама развешивает белье, ты позволяешь ему вымокнуть под дождем?'
Donnateasesall the time and Donna has false teeth. 'Донна постоянно дразнится, и у нее фальшивые зубы'.
I know what a big chickenlookslike. 'Я знаю, как выглядит курица'.
Anybodyknowshow to scribble. 'Все умеют калякать'.
Hey, this partgoeswhere this one is, stupid. 'Эй, эта часть следует за этой частью, дурачок'.
Whatcomesafter "C"? 'Что следует после буквы C?'
Itlooks like a donkey face. 'Это выглядит как морда осла'.
The persontakescare of the animals in the barn. 'Этот человек заботится о животных в сарае'.
After itdriesoff then you can make the bottom. 'Когда оно высохнет, вы сможете сделать днище'.
Well, someonehurtshisself and everything. 'Ну, кто-то делает себе больно и все такое'.
His tailsticksout like this. 'Его хвост торчит вот так'.
Whathappensif ya press on this hard? 'Что произойдет, если нажать на это изо всех сил?'
Do you have a real baby thatsaysgoogoo gaga? 'У тебя есть настоящий ребенок, который говорит «агу»?'
Интересно и то, что Сара не могла просто имитировать речь своих родителей, запоминая слова с прикрепленным -s. Иногда Сара воспроизводила формы, которые вряд ли ей доводилось слышать от родителей:
When shebe'sin the kindergarten… 'Когда она в детском саду…' вместо When sheis in the kindergarten.
He's a boy so hegotsa scary one. [costume] 'Он мальчик, так что ему достался страшный костюм' вместо He's a boy so hegota scary one.
Shedo'swhat her mother tells her. 'Она делает все, что говорит ей мама' вместо Shedoesthat her mother tells her.
Должно быть, она сконструировала эти формы, используя собственную подсознательную версию правила согласования в английском. Сама идея имитации речи взрослых звучит подозрительно (если так, то почему дети не повторяют за привычкой своих родителей тихо сидеть в самолете?), а наличие примеров, подобных только что приведенным, явно показывает, что освоение языка не может быть объяснено тем, что дети подражают речи родителей.
Один шаг отделяет нас от того, чтобы окончательно доказать: язык – это особый инстинкт, а не просто умное решение проблем, придуманное представителями в целом разумного биологического вида. А если язык – инстинкт, то с ним должен соотноситься определенный участок головного мозга, может быть, даже специальный набор генов, позволяющий связывать речь и этот участок. Уберите эти гены или нейроны – и языковая способность будет повреждена, хотя другие интеллектуальные способности останутся в норме, или наоборот: поместите их в поврежденный мозг – и вы получите умственно отсталого человека, исправно владеющего языком, – лингвистически одаренного саванта. Если же, напротив, язык – это проявление человеческой смекалки, то мы должны ожидать, что повреждения и нарушения работы мозга негативно отразятся на всех интеллектуальных способностях человека, включая язык. Единственное, что можно ожидать в этом случае, – это что чем больше повреждено тканей головного мозга, тем глупее становится человек и тем хуже он владеет языком.