Если сравнивать язык с автомобилем, то двигатель недоступен человеческому взгляду, а внешнему устройству и дизайну уделяется чрезмерное внимание. Пустяковые различия между доминирующим вариантом языка и вариантами других групп, такие как isn't any и ain't no 'нет никаких…', those books и them books 'те книги', а также dragged him away и drug him away 'утащил его прочь', считаются маркерами «правильной грамматики». Однако эти различия демонстрируют грамматическую изысканность не больше, чем то, что в некоторых регионах Америки стрекозу называют dragonfly, а в других регионах – darning needle, или то, что в Англии собаки – dogs, в то время как для носителей французского языка они – chiens. Даже то, что мы называем стандартным или литературным английским «языком», а его разновидности «диалектами» или «вариантами», может вводить в заблуждение, как будто между ними есть какая-то значимая разница. Лучшее определение языка дал лингвист Макс Вайнрайх: «Язык – это диалект, у которого есть армия и флот».

Широко распространен миф о том, что диалекты английского языка, отличные от стандартного английского, неполноценны. В 1960-х несколько педагогов-психологов с самыми благими намерениями заявили, что темнокожие американские дети были с детства лишены культуры, поэтому они не могут говорить на правильном языке и ограничиваются «нелогичной формой выразительного поведения». Этот вывод был основан на замкнутой и недружелюбной реакции учащихся на ряд стандартизированных тестов. Но если бы психологи понаблюдали за их спонтанными разговорами, то они бы открыли для себя тот простой факт, что культура темнокожего населения Америки повсеместно представлена в устной форме; в частности, субкультура уличной молодежи знаменита в анналах антропологии своей языковой виртуозностью.

Вот пример из интервью, проведенного лингвистом Уильямом Лабовым на крыльце в Гарлеме. Интервьюируемого звали Ларри, и он был самым «крутым» представителем банды тинейджеров под названием Jets. (В своей научной статье Лабов отмечает, что «встреча большинства читателей с Ларри вызвала бы довольно негативные реакции у обеих сторон».)

Первая встреча с грамматикой Ларри тоже вызвала бы негативную реакцию, но, с точки зрения лингвиста, его грамматика вполне согласуется с правилами английского диалекта под названием блэк-инглиш (Black English Vernacular). Самая примечательная черта этого диалекта с точки зрения лингвистики состоит в том, что он совершенно лингвистически не примечателен: если бы Лабов не привлек к нему внимание в попытке развенчать миф о том, что дети гетто не обладают надлежащей языковой компетенцией, блэк-инглиш считался бы просто отдельным языком. В то время как стандартный американский английский (САА) использует there перед глаголом-связкой в качестве пустого подлежащего, не обладающего лексическим значением, афроамериканский английский применяет it (ср. конструкции в САА There's really a God с конструкцией Ларри It's really a God. – Прим. пер.). Двойное отрицание, встречающееся у Ларри (You ain't goin' to no heaven), распространено во многих языках, например во французском (ne… pas). Как и носитель САА, Ларри меняет порядок следования подлежащего и вспомогательного глагола в некоторых предложениях, но набор предложений, в которых возможна эта инверсия, немного отличается. Ларри и другие носители блэк-инглиша в отрицательных предложениях типа Don't nobody know меняют местами подлежащее и вспомогательный глагол, а носители ССА делают это в вопросах (Doesn't anybody know?) и в некоторых других типах предложений. В блэк-инглише возможно опущение связки (