В ряде интерпретаций Библии говорится о том, что физические недостатки и телесные изъяны являются источником или следствием духовной ущербности. Впрочем, есть случаи, когда человек имеет законное право не оказывать помощи телу – ни своему, ни чужому.

Почтенному старцу, в случае если он всю жизнь живет по законам, предписанным Всевышним, вообще говоря, пристало отрешиться от всего материального, телесного, плотского и сконцентрироваться не на заботах о теле, а на духовном служении. Еще один случай связан с оказанием помощи другому. Так, если ты сам не проявляешь желания позаботиться о теле, об осле, чтобы, так сказать, поднять его, то зачем кто-то должен делать это вместо тебя?

Телесные заповеди, даже самые мелкие (мицвот калют на иврите), люди должны соблюдать неукоснительно (исключения из этого правила оговариваются особо). Малозначимые (на иврите буквально: легкие) заповеди, которыми человек часто пренебрегает – в Торе в этом месте используется соматизм, означающий на иврите буквально ‘попирает (или: пинает) пятой (пяткой)’, – требуют к себе внимательного и ответственного отношения. Отдаваться служению Богу следует целиком, с головы до пят, то есть от самой верхней до самой нижней части тела.

В другом еврейском тексте – Талмуде – тело имеет еще одно, ранее не описанное значение, а именно метафорическое. В этом тексте есть такое высказывание: Тело следует за головой, которое комментаторы обычно толкуют так: ‘народ следует за духовным лидером’.

Метафорически используются в Библии и Талмуде также глаголы восприятия. В Шемоте, или Исходе (20: 15), есть такие слова: «А весь народ видел громы и пламя, и звук шофара, и гору дымящуюся. И, как увидел народ, они вздрогнули и стали поодаль».

Здесь подчеркивается важность зрительного канала восприятия: во время дарования Торы у горы Синай люди видели то, что обычно слышат. Таким способом через сочетание привычных и непривычных модусов (модальностей) и каналов восприятия подается встреча с чудом: духовное и божественное становится реальностью. Недаром события, описываемые в этом месте текста, называют Откровением, или зримым присутствием Творца, то есть раскрытием Богом себя (в виде Божественного света) и своей воли людям.

Обращение людей к Богу в разного типа речевых актах осуществляется разными голосами (см. (Крейдлин 2002)). Для воплей, стенаний, плачей и причитаний, обращенных к Господу, характерен громкий голос, ср. (955) И стенали сыны Израилевы от работы и вопияли, и вопль их от работы восшел к Богу. И услышал Бог стенание их, и вспомнил Бог завет Свой с Авраамом, Исааком и Иаковом (Шемот 2: 23–24). Эмоции «вырываются» наружу и вместе с параязыковыми и речевыми звуками должны распространиться очень далеко – дойти до Неба, до ушей Всевышнего. Шрай цум Гот (идиш) ‘кричи к Богу’, говорили евреи.

Однако и тогда раздавались «беззвучные тихие стоны, безмолвный крик человека» (А. Мень, устная проповедь), то есть были слышны и тихие голоса. Внутренняя антиномия речевого акта молитвы, совмещающего в себе два противоположных начала – эмоциональное переживание, материализованное в мольбах и криках о боли и унижениях, о горе и страданиях, и вместе с этим чувственное и рациональное познание Бога, готовность служить Ему сердцем, – находит отражение в русском языке. Мы говорим не только взывать к Всевышнему; Человеческое сердце вопиет к Богу, но и Она произносит негромкие слова молитвы; Он тихо молится.

Если голос – это основное средство обращения к Богу в произносимой молитве, то сердце, душа, руки и глаза – это основные соматические объекты, активно участвующие в молитве. При этом в молитве у объектов сердце и душа, с одной стороны, и глаза, с другой, вообще говоря, разные ориентации: сердце и душа в своих порывах и устремлениях направлены вверх, а глаза по большей части смотрят вниз, их