– Относительно, – несмело протянула подруга. Судя по ее свободным рукам и тишине в квартире, сынишка ее все же спал. – А что такое?

Услышав в ответ, «что такое», Дина ненадолго выпала в осадок. После чего, тяжко вздохнув, взяла с полочки банку и со стоическим выражением лица отправилась в мою квартиру, оставив меня с Клавиком у себя на случай, если Боря проснется. Вернулась она примерно полчаса спустя: вспотевшая, растрепанная, с одичавшими глазами и трясущимися руками. В которых, несмотря ни на что, дрожала плотно закрытая банка с треклятой нежитью.

Выдохнув, мы оставили мерзкую тварь на трюмо в прихожей, а сами пошли на кухню заслуженно выпить по чашке чая с печенюшкой.

– Какой у тебя сынуля, однако же, талантливый, – покачала головой соседка, печально беря из вазочки очередную печеньку.

– Вот не говори, сама в шоке, – вздохнула я в ответ.

– А твой что на это сказал?

– Чтоб не морочила себе и ему этим голову, потому что то был единичный случай, и поднять что-нибудь больше мухи или таракана двухмесячный ребенок ну никак не сможет.

– Только вот, как я смотрю, смог, – задумалась Дина. – Если только тот таракан не был совсем уж огромным, чтоб превосходить по размеру мышь. Тогда да, поднятое сегодня животное не больше предыдущего, и волноваться не о чем.

– То-то же, – буркнула я. – Но бежать к нему на работу с банкой уже не буду. Сам скоро должен прийти… если только его ничто не задержит. Например, какая-то подозрительная грудастая бабень. Кстати, никто из твоих знакомых ее все-таки не знает?

– Не-а, – покачала головой подруга. – Кого расспрашивала – никто такую не встречал. Город же не маленький, и людей здесь полно. Но у меня-то знакомых не особо много, да и те в пределах микрорайона. Хотя с кем говорила – пообещали по возможности уже своих знакомых расспросить. Авось сарафанное радио поможет.

– Надеюсь, – печально проговорила я, делая очередной глоток чая… вместе с которым лежавший у меня на руках Клавик буквально синхронно, с серьезным выражением лица, издал продолжительный звук, свидетельствующий о том, что подгузник ему уже пора менять. – Ладно, побежала я, пока варнягать не начал.

– Давай. И не бери в голову лишнего, все будет хорошо! – ободряюще улыбнулась Дина, провожая меня до двери.

Потратив несколько минут на то, чтоб выкинуть старый подгузник, отмыть маленькую детскую попку смоченной мягкой тряпицей и, намазав кремом, завернуть в свежий… я тяжко закатила глаза. Потому что буквально сразу сынуля решил, что его заднице еще есть что сказать! В результате процедуру пришлось повторять. Причем когда я уже собиралась надевать новый подгузник, Клавик внезапно собрался сходить в туалет еще и по-маленькому! Результатом стало орошение моей одежды, стены, возле которой стоял пеленальный столик, постеленной на столике пеленки и самого Клавика.

Мысленно отчаянно взвыв, я отправилась на третий круг этих веселых горок, отмывая сынишку, меняя пеленки на столике и наконец застегивая новый подгузник. После чего переодела его в чистый хлопковый комбинезон и, вздохнув с облегчением, свалилась в кресло, вручив проголодавшемуся ребенку его верный «молокозавод».

И как раз ближе к концу кормления входная дверь открылась, впуская в квартиру Аркадия.

– Я дома, – вяло бросил он, переобуваясь в свои любимые бархатные тапочки – остатки былой роскоши, которые лорд Фрост успел прихватить из своего поместья, прежде чем то опечатали, вышвырнув его оттуда пинком.

– Привет, – устало ответила я. И, не теряя времени, сообщила: – А у Клавика сегодня новое детское достижение.

– Какое же? – с интересом спросил муж. – Он что, начал «агукать»?