Однако страдалец держался, разве что стиснул кулаки, когда гость налег на икру. Помогало и то, что клубный богач умягчается на глазах. Махнув на все рукой, Бинго спросил сигар и ликеру, а Пуффи, откинувшись в кресле, расстегнул последние пуговицы.

– Да, – заметил он, – будет о чем поведать внукам. Меня угостил Трутень! Вот что, Бинго, я бы хотел тоже доставить тебе радость.

Словно услышав нужную реплику, Бинго потянулся к другу и нежно снял пушинку с его рукава.

– Запомни, – продолжал тот, – ставь на Пятнистого Пса. Верное дело!

– Спасибо, Пуффи, – сердечно ответил хозяин. – Если дашь десятку, поставлю.

– Какую десятку?

– У меня больше нет денег.

– И не нужно, – сказал друг, а Бинго удивился, почему ему все время говорят эту фразу. – Здесь мой лондонский букмекер. Он даст тебе кредит.

– Зачем его затруднять? – удивился Бинго, снимая пушинку с другого рукава. – Дай десятку, и ладно.

– Знаешь, – заметил Пуффи, – я бы выпил еще ликеру.

Именно в этот беспросветный миг к столику подошел солидный и благодушный мужчина. Из начавшейся беседы Бинго вывел, что это и есть букмекер.

– Мой друг, мистер Литтл, – сообщил ему Пуффи, – хочет поставить десятку на Пятнистого Пса.

Бинго собрался покачать головой, прибавив, что жена не любит азартных игр, когда средиземноморское солнце во всей своей славе осветило лицо Пуффи Проссера, несомненно – пятнистое. Мало того, у букмекера алело пятно на носу, а лоб у официанта был просто усеян прыщами. Бинго вздрогнул. Он понимал язык знамений.

– Идет, – сказал он.

И они отправились на скачки. Первой пришла Лилия, второй – Кэрри, третьим – Железнобокий, четвертым – Мобурже, пятым – Непобедимый, шестыми – Голубка и Душка, седьмым – Пятнистый Пес.

Оставалось одно – попросить букмекера об отсрочке, что Бинго и сделал.

– Пожалуйста, – сказал тот, похлопав его по плечу. – Буду рад, вы мне нравитесь.

– Да? – обрадовался Бинго. – Нет, правда?

– А то! – подтвердил букмекер. – Похожи, знаете, на моего сынка, который скончался от воспаления легких, когда победил Вустерский Соус. Подожду, как не подождать! Скажем, до пятницы.

Бинго предпочел бы год или, еще лучше, полтора. Букмекер об этом догадался.

– Вы что, не управитесь?

– Да, знаете…

Букмекер поджал губы.

– Суеверия глупы, – сказал он, – но так уж выходит: если мне кто не отдаст, с ним непременно что-нибудь случается. Ну, буквально раз за разом!

– Да? – прохрипел Бинго, вконец уподобившись покойному сынку.

– Да, – твердо отвечал букмекер. – Прямо рок какой-то. Вот недавно такой Уотерспун задолжал мне пятьдесят фунтов. И что же? Нашли на улице без сознания, а там наложили шесть швов.

– Шесть?

– Точнее, семь. Забыл небольшой, над левым глазом. Эй! – крикнул он. – Гырбырт!

Откуда ни возьмись появилось истинное пугало, словно букмекер потер соответствующую лампу.

– Гырбырт, – повторил новый Аладдин, – это мистер Литтл. Рассмотри его получше.

Герберт сделал, что мог. Глаза у него были холодные, как у попугая.

– Тэ-эк… – сказал он. – Тэ-эк. Ясно.

– Молодец, – похвалил его босс. – Значит, до пятницы.

Бинго отыскал Пуффи.

– Старик, – взмолился он, – спаси человека!

– Зачем? – отвечал Пуффи. – Я людей не люблю. Да пусть хоть все перегибнут!

– Если я не отдам десятку в пятницу, – настаивал Бинго, – какой-то громила размажет меня по асфальту.

Пуффи немного оживился:

– Это хорошо. Да, неплохо. Можно сказать, прекрасно.

И Бинго снова сел в автобус.

К обеду он одевался в большой печали. Да, через три месяца ему выделят денег, но швы-то будут раньше, если только швы. Мысли эти прервал звонок.

– Алле! – сказал женский голос. – Это Рози?