– Вовсе нет, – ответил я и встал. Веранда была неярко освещена, и когда Филандер поднялся на нее, я увидел, что он неважно выглядит. – Садись. Я сейчас принесу стакан, – Он был значительно старше меня, но мы всегда были на «ты», сколько себя помню.

Филандер протянул мне руку.

– Не откажусь. Рад тебя видеть. Но я точно не помешал?

Я махнул рукой и направился на кухню. Когда я вернулся, Филандер сидел в плетеном кресле, разглядывал бутылку виски и как-то странно мялся. Он был из тех людей, которым скрывать свои эмоции удавалось с обратным результатом – любое его движение выдавало волнение, радость или возбуждение лучше всего именно тогда, когда он пытался это скрыть.

Поэтому я молча плеснул виски со льдом и протянул ему стакан. Если он пришел опять поговорить на ночь глядя о техническом анализе и о котировках акций я вежливо выпровожу его вон. Как оказалось, угнетало его совсем иное. Потому он и казался таким озабоченным.

– Ну, как обстоят дела, Эл? – спросил я, чтобы завязать разговор. – Еще не надумал вернуться в город?

Филандер выпил виски наполовину, взглядом знатока посмотрел на оставшееся в стакане и довольно кивнул.

– Замечательный виски. Теперь кругом только зерновой, а у тебя солодовый – просто прелесть. А что касается твоего вопроса, то нет, в город не собираюсь. А зачем? Здесь у меня два работника и полная свобода. А там? Никакой свободы и постоянная борьба за занимаемое место. К черту! Ну, а ты?

– В смысле?

Филандер махнул рукой.

– Ладно тебе. Ридли мне проболтался, что ты не просто приехал, а хочешь остаться надолго. Это правда?

– Не знаю пока. Может быть.

– Но я пришел не для того, чтобы задавать тебе эти вопросы.

Я пристально посмотрел на него. Меня это не удивило – простой разговор насчет обычных дел не привел бы Филандера в такое смятение.

– Говори, Эл, – сказал я. – Что-то случилось?

Филандер еще немного помялся, потом поднял глаза и произнес:

– Нил рассказал, что ты был сегодня, когда нашли Макферса. Это так?

Я кивнул.

– Не просто был, когда нашли. Это я с Нилом Карвером его нашли. Точнее, внук Макферса вызвал нас, потому что не мог его добудиться.

– Неважно. Ты мне скажи, а что доктор Стивенс сказал по поводу смерти Макферса? – Филандер продолжал постепенно подходить к основной теме разговора.

– Сердечный приступ, – ответил я. А потом добавил: – Но Стивенс с Флойдом все-таки решили провести вскрытие. Слишком уж неожиданная смерть. Разумеется, никто не подозревает Дэвида, но он всего лишь ребенок, мог ненадолго выйти… Ну ты понимаешь. Макферс был богатым человеком, я бы посоветовал полиции покопаться в его родственниках и окружении. Деловом окружении. Или бывшего зятя тряхнуть.

– Налей-ка мне еще, если можно, Джей, – попросил Филандер. Я исполнил его просьбу, после чего Эл, немного помявшись, продолжил: – Дэвид тут ни при чем. И никто другой тоже. Тут что-то другое, Джей. Подумай сам.

Я посмотрел на него – мне было неясно, то ли он действительно что-то знает насчет смертей, то ли просто хочет почесать языком.

– Эл, я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.

Филандер покачал головой.

– Два еще не совсем старых человека внезапно умирают от сердечного приступа. Тебе это не кажется странным?

– И не только мне, – сказал я, умолчав про выражение лица Макферса, иначе Филандер и за это уцепится. – Я ведь уже сказал, что шериф Флойд и доктор Стивенс хотят произвести вскрытие тела Макферса. Значит, и у них возникли подозрения.

– Ага. Только они, возможно, подозревают банальное преступление, а здесь все не так просто, – Филандер склонился прямо к моему лицу, и мне стало не по себе. Более того, мне он стал надоедать. Я не люблю пустопорожнюю болтовню на темы, о которых не имею никакого представления. Поэтому я намекнул Филандеру, что если ему есть что сказать конкретного, то пусть говорит, а еще лучше – пусть скажет это Флойду, а если нет, то пусть катится к черту.