Меня охватило какое-то мальчишеское озорство. Хотелось выйти на улицу, пойти куда-нибудь, болтать со старыми знакомыми, опять наведаться к Доновану, вернуться домой, когда стемнеет, вынести во двор кресло и смотреть на звезды.

Вдруг раздался звонок мобильного. Эмили.

– Привет, дорогой, ты где? – Ее голос доносился близко, и мне стало легко и уютно.

– В Ланкастере. Ну, точнее, здесь, в Престоне, в доме родителей.

Она засмеялась.

– А-а, уже добрался? Ну и как?

– Жаль, что ты не приехала, – ответил я. – Когда сможешь вырваться?

– Не знаю, Джей. Честно, не знаю. Может, в конце недели, и то только на выходные.

Хотя это не было для меня открытием, потому как знал, что у Эмили ее работа, ее так называемые очередные гениальные художники, которых она не может бросить на произвол судьбы, тем не менее, мне стало грустно. А может, вернуться в город? Нет, своим отсутствием я смогу убедить ее приехать лучше любых доводов.

– Это плохо, Эм. Но ты постарайся. Я знаю, без тебя мне будет одиноко.

Эмили вновь рассмеялась.

– А ты бросай свою деревню и возвращайся.

– Пойми, Эм, мне здесь хорошо. Но с тобой будет еще лучше. И к тому же я только приехал.

– Ладно-ладно, не заводись. Постараюсь приехать. Скрасить твое одиночество.

Я положил телефон на кресло и направился на кухню заниматься обедом. Когда я бывал один, я любил побаловать себя чем-нибудь этаким, поэтому заранее набрал продуктов и принялся готовить. У меня получился неплохой эскалоп, который вместе с телевизором скрасил самую жаркую часть суток. Где-то около шести вечера я вышел из дома и направился в кабачок к Доновану, но по пути хотел заглянуть к Нилу Карверу, своему сверстнику, который так и не уехал, как другая молодежь в город, а остался здесь. Правда, делал это он вполне с пользой для себя. У него оказались неплохие литературные способности, и после долгих попыток он стал писать небольшие повести и рассказы, которые публиковал сразу в нескольких издательствах в Филадельфии. Я несколько раз пытался читать его писанину, но меня никогда не прельщали мелодраматичные сюжеты. На его счастье, любителей такого чтива было предостаточно, и Нил далеко не бедствовал. У него был неброский, но большой двухэтажный дом, жена и замечательный сын семи лет. На меня он смотрел, как на неустроившегося в жизни, хотя зарабатывал я раз в пять больше него и мог позволить себе жить на широкую ногу. Но Нил считал, что все горожане – непутевые, и я такой же.

Дверь мне открыла Сьюзан, жена Нила, высокая стройная привлекательная женщина, тут же заулыбалась и провела в дом.

– Нил сейчас во дворе, занимается с Тоби, – сказала она.

Он действительно сидел на задней веранде в обществе своего сына и наставительно что-то читал из детской книжки.

– Дядя Джей приехал! – крикнул Тоби и кинулся ко мне. Его отец тоже поднялся и пошел мне навстречу. Мы сердечно обнялись. Не сказать, что мы были близкими друзьями, но Нил был одним из тех, с кем мне действительно было интересно и уютно, и я этого не скрывал. А Нил, хоть и внешне казался замкнутым и строгим, на самом деле был душевным и добрым парнем.

– Мы слышали, что ты приехал, Джей, – проговорил он, приглашая меня сесть. – Я как раз собирался вечерком к тебе заглянуть. А ты меня опередил. Тоби, перемена, пойди побегай.

– Потом поиграем в прятки, ладно? – сказал я и обернулся к Карверу: – Рад тебя видеть, Нил. Как поживаешь? Все строчишь свои мыльные оперы?

Он налил мне из графина апельсинового сока и протянул стакан в мою сторону.

– Хватай. Знаешь, ты прав – именно мыльные оперы. Месяц назад мне заказали сценарий для телевизионного сериала. Представляешь?