С тех пор барон частенько стоял на башне, буравил врагов ненавидящим взглядом, изрыгал проклятия и мучительно искал выход. В осажденной крепости начали есть рыцарских коней, но Бригс знал, что и их хватит ненадолго.

Сегодня с утра пораньше от замка доносились ор и вой, совсем как во времена майдана на площадях Украины. Такой звук можно услышать еще и в марте, когда дерутся загулявшие коты. Мощное крещендо воплей достигло апогея, когда подъемный мост с натужным скрипом пошел вниз.

Ворота замка распахнулись, и оттуда спиной вперед вылетел весьма помятый дядька с гофрированным фейсом, здорово смахивающий на украинского президента Ющенко, когда его примерно таким же образом выкидывали с президентства. И вел он себя похоже, упирался руками и ногами, призывал на помощь, ссылался на высоких покровителей, кричал, что очень болен, готов почти ничего не есть, и все порывался втиснуться обратно, но его не пустили. За Ющенко последовала еще парочка колоритных типов, потом народ повалил массово, и стали видны крепкие солдаты, которые и выпихивали гражданских наружу.

– Это чего такое творится? – отвалив челюсть, спросил кто-то из орков-мечников.

– Они избавляются от лишних ртов, – ответил воину Торн, – но смысла здесь немного. Это напоминает отсечение зараженных пальцев больному гангреной, но, если источник заразы не устранен, все подобные меры только продлят агонию.

Саэна неверящими глазами смотрела, как представители светлой расы выбрасывали из крепости безоружных крестьян, в том числе женщин и детей, на верную гибель, и никак не могла проглотить комок в горле. Торн повернулся к ней, явно желая обратить внимание эльфийки на oblico morale воинства Штрайна, но, увидев ее состояние, быстренько передумал. Лорд с интересом и каким-то непонятным ожиданием смотрел в сторону замка, и на губах его играла самодовольная улыбка.

– Все к лучшему, – торжествующе объявил лорд. – Я так и хотел, так и задумывал.

– Чего-чего? – ошеломленно спросила эльфийка.

– Того-того, – передразнил Торн. – Все эти люди теперь смертельно ненавидят таннийских владык и солдат, это очень хорошо! Осталось малость – сделать так, чтобы нас они любили, с чем в таких условиях справится даже ребенок. И в итоге у нас до пяти сотен новых старательных работников, преданных подданных, а пахари клану здорово нужны.

– Ты все это планировал изначально? – с удивлением покачала головой эльфийка.

– Не совсем так, но планировал, даже хотел предложить рыцарям выпустить безоружных наружу, пообещав не убивать их, а вышло еще лучше, они сами догадались, сообразительные, когда жрать хочется!

– Так ты не будишь их убивать, орк? – с прищуром глядя на Торна, поинтересовался Дварин.

– А зачем убивать кур, несущих золотые яйца? – захохотал в ответ орк. – Каждый крестьянин в год приносит по пятнадцать золотых налога, с учетом их количества, считай, что сегодня я приобрел полторы золотые шахты, причем даром! Кроме того, каждая крестьянка раз в несколько лет рождает нового крестьянина, то есть мои шахты будут расти и расти. Плюс молодые люди-воины из тех же крестьянских семей, которых у нас уже сейчас три сотни. Ха! Население – это главное богатство любой страны, а если с ним нормально обходиться, то и надежнейшая опора трону. Сейчас ты видишь элементарнейшую схему «злой – добрый», злые подлые рыцари и добрый заботливый клан, ха! Я всегда говорил: быть для повелителя злым – себе дороже, владыка должен быть могуч, страшен, но милостив, запомните это, милостив. Конечно, нельзя распускать подданных, строгость обязательно должна быть, но в меру, Штрайн же просто недальновидный осел. Как только изгнанные отойдут подальше от крепости, увидите все сами.