– Я в полном порядке, – солгал он. Не стоит Большому Джиму знать, во что он вляпался. Он знает Большого Джима – неудачники тому не нужны. Он глянул на Франсиоли, своего босса, который подсчитывал выручку, а потом, понизив голос, добавил: – У меня теперь свое дело… идет отлично.

– Прекрасно, – сказал Крамер. – Слушай, Мо, я хочу с тобой увидеться. Тут кое-что нарисовалось… возможно, тебя заинтересует. Деньги большие… когда я говорю «большие», значит большие. Твоя доля составит четверть миллиона баксов. Тебе интересно?

Мо весь взмок.

– Тут телефон что-то барахлит, – сказал он. – Что ты сказал?

– Я сказал, наклевывается кое-что, – медленно повторил Крамер. – Твоя доля составит четверть миллиона баксов.

Мо закрыл глаза. Он вдруг снова оказался в маленькой камере, где лежал скорчившись у дальней стены, а на него с ухмылками надвигались двое охранников. С намотанными на массивные кулачищи кожаными ремнями. Он ощутил горечь во рту, и воспоминание о жутких побоях заставило его содрогнуться от страха.

– Алло? – В голосе Крамера теперь слышалось нетерпение. – Ты меня слышишь, Мо?

– Конечно… звучит неплохо. Но что за дело, Джим?

– Это не телефонный разговор, – резко ответил Крамер. – Я хочу, чтобы ты приехал ко мне. И мы поговорим. Ты знаешь, где я живу… Парадиз-Сити. Когда сможешь быть?

Мо в смятении оглядел свою поношенную одежду. Второй его сохранившийся костюм почти в таком же состоянии. Он знал, как живет Большой Джим. Чтобы добраться до Парадиз-Сити, нужно долларов двадцать, а у него их нет. Выходных в ресторане не бывает, он работает даже по воскресеньям, однако в душе его шевельнулось что-то давно позабытое. Большой Джим и четверть миллиона! Большой Джим никогда его не подводил!

Понизив голос, чтобы Франсиоли не услышал его слова, он проговорил:

– Я смогу приехать в субботу. Прямо сейчас я очень занят.

– Что там у нас сегодня… вторник? Дело срочное, Мо. Мне надо, чтобы ты приехал пораньше. Давай в четверг. Не каждый день подворачиваются такие деньги. Как насчет четверга?

Мо утер со лба пот тыльной стороной кисти:

– Как скажешь, Джим. Ладно… я буду в четверг.

Он заметил, что Франсиоли теперь слушает и сверлит его злобным взглядом.

– Лучше самолетом, – сказал Крамер. – Я встречу тебя в аэропорту. Есть рейс, который прилетает в одиннадцать сорок три. Мы с тобой сразу поедем на ланч. Идет?

Это будет стоить ему работы, подумал Мо, но снова увидеться с Большим Джимом!

– Я приеду.

– Отлично… буду ждать тебя, Мо. – И связь прервалась.

Мо медленно положил трубку на рычаг.

Франсиоли, от которого разило потом и сладким вином, подошел к нему.

– Что все это значит? – с нажимом спросил он. – Ты куда-то собрался?

– Да так, ничего, – ответил Мо, вытирая руки о грязный фартук. – Один пьяница звонил. Мы с ним приятельствовали много лет назад. Такой дурак.

Франсиоли с подозрением посмотрел на него.

– А ты будто нет, – сказал он и принялся намывать стаканы.

Остаток дня тянулся для Мо очень медленно. Волшебные слова «четверть миллиона» горели в мозгу. Около четырех часов он вернулся в свою комнатенку.

У него было два часа свободного времени, а потом нужно возвращаться в ресторан. Он действовал как человек, которому приходится отчаянно спешить. Сорвал с себя засаленную одежду и вымылся. Прошелся электробритвой по отросшей темной щетине. Надел чистую рубашку и свой лучший костюм. Переодеваясь, он слышал, как хрипящий транзистор в квартире под ним во всю мочь исторгает какую-то нестройную музыку.

Не обращая внимания на этот шум, он спешно завершил свой туалет. Сбежал по четырем лестничным пролетам и выскочил на жаркую улицу. Быстро дошел до троллейбусной остановки. По дороге остановился, чтобы купить маленький букетик фиалок. Он каждый день покупал фиалки для Долл. Это были ее любимые цветы.