– Они были в моём доме, – прошипел он.

– Кто был?

– Крылья, – прошептал Аркл. Затем кивнул Сепу и открыл свёрток.

– Какие ещё крылья?

– Вроде как крылья насекомых, застрекотали прямо мне в ухо, когда я попытался заснуть.

По коже Сепа пробежала дрожь.

– А ты не оставил окно открытым?

– Нет! Они были в комнате, чувак. Я измотан – стоит мне попытаться задремать, они снова шуршат. Мне пришлось принять экстренные меры, чтобы себя вымотать.

– Так зачем ты мне это рассказываешь? Хочешь, чтобы я что сделал – спел тебе колыбельную?

Аркл покачал головой и пристально посмотрел на Сепа.

– Потому что с тобой тоже что-то может случиться, и, если это произойдёт, пообещай сообщить нам. – Он съел чипсину. – Можно мне ещё уксуса?

Сеп брызнул на мясо уксусом.

– Ты несёшь какую-то околесицу. Что значит… подожди… «нам»?!

– Ага, нам. В смысле – остальным, – подчеркнул Аркл, выразительно играя бровями и дуя на слишком горячую чипсину.

– О, ты про ещё тех самых троих, полностью игнорировавших меня последние четыре года?

– Да брось! Ты же тоже был с нами, когда мы… ну ты понял. Одна из них – твоя.

– Что? Даррен, я понятия не имею, о чём ты…

Аркл нацарапал что-то на чеке и передал его Сепу.

– Тут мой номер. Звони, если что-то случится. Если не отвечу… просто звони, пока не достучишься, лады?

Сеп взял бумажку и уставился на округлый почерк Аркла.

– Лады. Хорошо. А теперь уходи.

Дверь открылась, и в магазин гурьбой вошли Лэмб, Мак и Хэдли.

Футболки мокрые – хоть выжимай, все в высоких кедах и джинсовых шортах. Лэмб собрала тёмные локоны в хвост, а у Мака на один глаз свисала чёлка. Хэдли, как всегда, распустила волосы и надела на левую руку белую перчатку с заклёпками. Футболка с широким воротом сползла с одной стороны и обнажила загоревшее веснушчатое плечо. Глаза Хэдли подчеркнула ярко-синими тенями и сейчас украдкой посмотрела на Сепа сквозь чёлку.

Лэмб выглядела иначе, чем на уроке английского, подумал Сеп, когда она подошла к стойке. Намного старше – почти взрослой.

– Ламберт! – воскликнул Аркл. – Как приятно снова тебя увидеть.

– Заткнись, – отрезала Лэмб, отталкивая его. Её нос шелушился от солнца.

– Здоров, Сеп, – сказал Мак.

– «Здоров»? – переспросил Сеп с колотящимся сердцем. – Ты в первый раз за четыре года со мной заговорил и смог выдать только «здоров»? Что вы все здесь делаете?

– Я ж сказал, – снова встрял Аркл, – мы хотели тебя видеть, потому что…

– Хотели спросить, какого хрена ты открыл чёртову шкатулку, – прорычала Лэмб с такой злостью, что Сеп даже отступил на шаг.

– Что вы несёте?

– В смысле, ты не… – встревоженно начала Хэдли. – Ну, шкатулка. – Она махнула рукой в перчатке в окно, где мшистое лесное покрывало цеплялось за холмы.

– Ларец для жертвоприношений, тогда, в детстве? Из-за него сыр-бор? А с чего вы…

Лэмб схватила Сепа за ворот и прошипела:

– Кончай мне зубы заговаривать, придурок. Мы знаем, что это был ты.

– Эй! – воскликнул Сеп. – Ты не можешь просто… Я же на работе!

Лэмб его отпустила. Её запястье перехватывал головной платок матери.

– Знаю. Но мы не можем ждать, пока ты закроешься, – чёрт-те что уже происходит, прямо сейчас.

– Что ж, если ничего не возьмёте, придётся вам уйти, – ответил Сеп, разглаживая футболку.

– Ты что, пытаешься… – начала Лэмб.

– Я бы пиццы взял, – вклинился Мак. – Ну раз уж мы здесь и Даррен уже ест.

– Господи, – закатила глаза Лэмб и глубоко вздохнула.

– Мне маленькую «Марио Спешл», – заказала Хэдли, – но без пепперони. Только грибы и ананасы.

Мак посмотрел меню.

– Вы делаете экстрабольшие? – спросил он Сепа.

– Ага, семейные. Чтоб примерно четверо наесться могли.