– Что вы думаете о ее новой работе? – спросила Леонора Нейта, и их группа погрузилась в обсуждение.

Конор наблюдал за Гриффином, который на другом конце зала увлеченно беседовал с Илаем Дином, владельцем пристани для яхт «Западный ветер». Многие жители города держали там свои лодки. Когда Конор заметил, как Гриффин обхватил голову руками, то подошел к ним.

– Что случилось? – спросил он, встав между Гриффином и Илаем.

– Клэр сказала мне сегодня утром, что собирается прогуляться на лодке до острова Чайки, чтобы проветрить голову перед выставкой, – ответил Гриффин.

– Но я только что сказал ему, что ее вообще не было на пристани, – вставил Илай.

– Большую часть дня я работал на втором причале, а ее прелестная маленькая плоскодонка так и не сдвинулась с места.

– Когда вы в последний раз с ней разговаривали? – поинтересовался Конор у Гриффина. Тот ответил, что сегодня утром, после завтрака.

– Послушайте, – вставил Илай. – Сегодня жаркая и безветренная погода, наверное, она просто не захотела выходить на лодке в такую жару.

– Семьдесят пять по Фаренгейту, – отметил Гриффин в ответ и, глубоко вздохнув, добавил: – Как по мне, так идеальная погода.

– Слушайте, я переживаю.

– Чем я могу помочь? – спросил Конор.

– Я поеду домой, посмотрю, там ли она, – ответил Гриффин.

То небольшое волнение, которое Конор ощутил, как только вошел в выставочный зал, усилилось. Он сказал, что пойдет следом, и они с Гриффином Чейзом поспешили к своим автомобилям.

Джин

Ближе к вечеру самая восточная часть пролива Лонг-Айлед была необычайно спокойной и отливала янтарем в лучах заходящего солнца. Джин и Барт Данхэм плыли на северо-запад от Блок-Айленда на своей яхте «Арктур» модели «Тартан-36» и почти не разговаривали, потому что Барт слишком много выпил в баре «Весло», а Джин посчитала, что им следует дождаться утра, прежде чем отправиться домой в Эссекс, штат Коннектикут.

Джин стояла у штурвала, а Барт растянулся на кокпите. Паруса были подняты, но из-за полного штиля яхта шла на моторе. Джин провела их через пролив Уотч-Хилл (мелководье, от которого и в лучшие времена волосы вставали дыбом), мимо острова Фишерс, скалы Рейс-Рок, а затем мимо устья реки Темс.

На воде виднелось не так уж и много судов – сезон только начался. Будучи на пенсии, Джин и Барт хотели открыть его раньше остальных. Они подумывали продать свой дом, отправиться на яхте в Форт-Лодердейл и остаться жить на борту «Арктура». Эти небольшие вылазки были пробными. Джин с отвращением посмотрела на Барта. Он провалил испытание.

Джин видела, как через пролив между Нью-Лондоном и Ориент-Пойнтом курсировали паромы. Она проявляла осторожность на участках морских путей, где буксиры и баржи бороздили воды пролива Лонг-Айленд. Начался прилив, и после долгого дня на воде она не могла дождаться, когда вернется домой, отправит Барта в постель и примет душ.

– Как дела, милая? – поинтересовался Барт.

– Нормально, – резко бросила она.

– С такой погодой никаких проблем! – воскликнул он. – Не понимаю, из-за чего ты так разозлилась. Поставь ее на автопилот и иди ко мне, дорогая. – Он протянул руки. – Ну разве это не жизнь?

Джин проигнорировала его и вгляделась на запад, сосредоточившись на поблескивающей впереди воде.

– Ну, ладно, – сказал он. – Ты меня больше не любишь.

– Что это? – спросила она, отвлекшись на шум впереди.

– Где, детка?

– Вон там, – указала она. – Что-то плавает кругами.

Барт приподнялся на локте и посмотрел на запад, в сторону заходящего солнца.

– Рыба или что-то в этом роде. Стая луфарей кормится.

– Это не стая, всего один плавник. Боже мой, акула?