И ускользаю из-под носа,
Зачем тебе как звать меня?
18
Быть может потерять боишься
Все, чем изрядно тяготишься?»
Откройся, дай ему визитку,
Кто знает – может, это он.
Зачем же так рубить навскидку?
Не оставляя телефон,
Надежду превращая в пытку.
«Ну, будь что будет», – положила
Карман увидев пиджака,
Тихонько женская рука
Свой номер, имя… И застыла.
19
Еще безвестное герою,
Читатель, имя я открою.
Звалась она Анастасией.
А поезд скоро прибывал
В столицу матушки-России,
На старый, суетный вокзал.
Но если б вы меня спросили,
Что Настей двигало тогда,
Я б не нашел для вас ответа.
Любовь, по замыслу поэта,
Была загадкою всегда.
20
Но странность эту поведенья,
Друзья, поймете без сомненья,
Как дочитаете роман.
Узнав причины, не ропщите
На мой несовершенный план.
И за ошибки не взыщите.
Я поэтический смутьян.
Пишу стихами, излагая
Собранье мыслей не своих
И прилагательных чужих,
Мазню романом называя.
21
Когда страна осталась сзади,
Москва в причудливом наряде
Герою радовала глаз.
Летели мимо электрички.
«Встаем, санзона через час!»
Не выспался, и по привычке
(Она преследует и нас)
Спросонья свой Facebook читает.
Какие сообщенья шлют.
На автомате пять минут.
И следом новости листает.
22
Не торопясь, слезает с полки
Любви вчерашние осколки
Тревожили его слегка.
Лишь не прошло недоуменье.
Она смотрела свысока.
Казалось даже, что с презреньем.
А он, включая дурака,
Сидел, отчаянно зевая,
Фасады сталинских домов,
Витрины и горбы мостов
Через окошко изучая.
33
Что поражало – суета!
Сновало все туда-сюда,
Вперед-назад, как заводное.
Единый сложный механизм.
Богатое и деловое.
Ни дать, ни взять – капитализм.
И он подумал: «Все чужое».
Сидел, Москвой заворожённый,
Смотрел в окно, ее забыв.
Вбирал столичный креатив,
Не замечая взгляд влюбленный.
34
На чашку кофе, сигарету,
Желанье есть – минуты нету.
Едва успел матрас собрать,
Вернуть белье и причесаться,
Как поезд начал подъезжать.
«Ну, все. Счастливо оставаться…
Мне нужно на такси бежать», —
Сказала тихо и ушла…
Совсем не так, как появилась.
Подумал: «Глупо получилось.
Пропала, будто не была».
35
Ах, если бы на этой строчке
Вернуть ее, расставив точки.
Ведь он, держа в руке синицу,
Искал зачем-то журавля…
Да бог с ней! Впереди столица
И звезды древнего Кремля,
И жизнь, которой он дивится!
Семнадцать… десять… восемь… пять…
Увидел цифры на платформе.
Носильщиков, военных в форме.
Народ, приехавший встречать.
36
Толпа желающих обняться,
Жать руки, тискаться, лобзаться.
И, поддаваясь их желанью,
Встал поезд, двери распахнул.
«Смотри, почти по расписанью!» —
Взял сумку, на перрон шагнул
Герой столичной шумной ранью.
Заметил, как неподалеку
Её встречал московский франт.
Холеный, стильный элегант.
Объятья… поцелуи в щеку?!
37
«Ты посмотри, какая штука!
А ты – любовь… Вперед, наука».
Лицо Москвы – таксистов банда.
«На чем поедем… На метро!..»
Узбек, толкающий «шаланду».
И очень грязное бистро.
И словно чувствуя команду,
Бежит, подбрасывая зад,
Толпа к стальному турникету.
Есть даже те, кто без билета.
И все торопятся, спешат.
38
Дойдя до камеры хранений,
Сдал вещи с частью сбережений.
Вошел в метро и восторгался.
Он был в столице первый раз
И как ребенок удивлялся.
Все парню радовало глаз.
Совсем немного растерялся,
Когда заметил указатель…
«Два варианта налицо —
Прямая ветка и кольцо…»
И как поступит мой приятель?
39
Спросить прохожих было стыдно.
Стоял, стеснялся, плюнув, видно,
Пошел, куда глаза глядят.
Попал на длинный эскалатор.
Уставился на чей-то зад.
И, про себя ругаясь матом,
Уже метро совсем не рад.
Внимательно смотрел в тоннель.
Знал – цель первичная поездки —
Узор кремлевской арабески.
И он попасть намерен в цель.
40
Добрался в самом лучшем виде.