Мистик ещё раз вздохнул и посмотрел на реку. Я затаил дыхание и ждал, что он скажет ещё. Я был готов выслушать любые его упрёки. Но шло время, а мистик всё молчал. Я вдруг испугался, что слишком сильно его обидел. От этого человека исходила какая-то серьёзность, уверенность. Я чувствовал, что он относится ко мне не как к ребёнку, а как к равному. И теперь я был уже абсолютно убеждён в том, что этот человек никому не хочет причинять зла. Я вскочил и низко склонил голову.

– Пожалуйста, простите. Я думал вы тут будете делать какое-то заклинание, вот и решил посмотреть, а «паутиной» я просто хотел вас вызвать…, когда понял, что вы ушли…

Голос у меня дрогнул и сорвался, видимо оттого, что я слишком быстро говорил. Я почувствовал, как уши у меня вспыхнули. На самом деле я очень не любил извиняться, но тут действительно было за что. Мистик тоже поднялся и положил мне руку на плечо. Судя по всему это означало, что он меня прощает.

– Придётся мне видимо всё же задержаться… Ты обо мне надеюсь никому не говорил?

Он прошёл мимо меня, подошёл к воде и стал умываться. Я почувствовал смутную радость. Теперь у меня точно появился шанс обо всём его расспросить.

– Нет, никому. Да мне и говорить-то особо некому.

Я вдруг понял, что улыбаюсь. Мистик оглянулся, посмотрел на меня и тоже слегка улыбнулся. Судя по всему он не сразу понял, почему у меня такой весёлый тон.

– А почему у вас такой плохой посох?

Я понимал, что вопрос это глупый, но больше ничего быстро придумать так и не смог. Мистик как раз закончил умываться и подошёл ко мне. В его глазах вновь горели те самые насмешливые искорки. Он молча взял посох, закрыл глаза, прошептал что-то одними губами, подождал немного, словно к чему-то прислушивался, затем кивнул и протянул его мне.

Я с удивлением заметил, как посох в его руках изменился. Все трещины исчезли, навершие резко заострилось и стало похожим на огромную снежинку или звезду. На ощупь посох был холодным и слегка влажным. Я удивлённо огляделся. Из чего бы он ни был, он не мог быть настолько холодным сейчас, в такую жару. Просто не мог и всё.

– Это посох Воды. Она редко бывает слишком горячей. – мистик посмотрел на меня серьёзно. – Этот посох мне очень дорог. Это наша семейная ценность. Я получил его от отца, а он от своего. Если с ним что-то случится…, даже не знаю…, такие вещи одновременно и хороши и плохи. Они слишком заряженные, поэтому можно сказать обладают неким подобием воли, не терпят к себе неуважения. Когда я произносил последнее заклинание, я спрашивал его разрешает ли он тебе к нему прикоснуться.

Я немного повертел посох и вернул его мистику. По правде говоря, мне не слишком нравился холод, который от него исходил. Я сразу понял, что если бы я сам был мистиком и стал бы выбирать себе посох, то он обязательно был бы тёплым.

Остаток дня мы просто болтали ни о чём. Мистик сказал, что его зовут Даждий, но я сразу понял, что имя это не настоящее, «домашнее», а скорее всего «уличное». Он расспрашивал меня о моей жизни, о деревне. Я несколько раз задавал ему прямые вопросы о магии, но он просто отшучивался или не отвечал. Впрочем, о своей семье я ему тоже ничего не рассказывал, просто сказал, что временно тут живу. Мистик помрачнел, возможно догадался о чём-то, но дальше спрашивать уже не стал.

Незаметно наступил вечер. Мы с мистиком сходили в лесок неподалёку и набрали дров для костра. Я про себя отметил, что за всё это время он ни разу не использовал магию. С чем это может быть связано я не знал.

На реке совсем стемнело. Я смотал удочку и принялся ставить закидушки. Мистик сложил новый костёр на месте старого и подозвал меня.