Но не с самим же собой сражался наемник! Борис с трудом удержался от соблазна поискать нож и снова вынул из кобуры «грач». Формально это было равносильно признанию собственной слабости, но сейчас у Валуева не оставалось выбора. Война – это не дворовые бои «до первой крови». Сильнее тот, кто остается в живых, вот и все правила. А с кровью ты убьешь врага или без – твои проблемы.

Валуев сосредоточился на ощущениях. Слева источник тепла. Тепло чужого тела? Нет, термоскан его не видит, значит, это финт…

Борис резко повернулся вправо и спустил курок. «Грач» клацнул – хлопка от выстрела Валуев не услышал, – в темноту медленно, будто проходя сквозь воду, улетела гильза, а затем пистолет повторил «подвиг» ножа. Он резко рванулся вперед, словно надеясь догнать умчавшуюся в туман пулю, и исчез. Наемник просто не успел сжать рукоятку покрепче, чтобы удержать оружие в руке.

Борис удивленно взглянул на разжавшиеся пальцы, а затем перевел взгляд на возникшую перед ним серую тень. Сам собой сжался кулак, но противник был действительно чертовски быстр и ударить морпеху не позволил. В грудь Валуеву звезданул, казалось, заводской кузнечный молот, и к невнятным отголоскам выстрела присоединился отчетливый хруст ломающихся ребер.

Борису было не столько больно, сколько удивительно. Ведь бронекостюм работал в штатном режиме, но принял на себя лишь половину энергии удара. Неужели серый призрак бил настолько сильно? Этот вопрос наемник задал себе уже в новом полете. На этот раз позади него оказалось не относительно безопасное дерево, а невесть как попавший на этот склон «малый дембель».

Валуев врезался в камень спиной, а через мгновенье приложился к нему затылком. В недрах камня загудело, ближе к поверхности треснуло и зашуршало. Борис сполз к основанию валуна и уронил голову на грудь.

Последнее, что он запомнил, перед тем как провалиться в долгое и пустое забытье, был звук осыпающегося ему на плечи каменного крошева, а последней мыслью стал вывод, сделанный на основе отчетливого понимания сути текущих событий.

Барков – а «серой тенью в тумане» был, несомненно, он – оказался опасным противником. Особенно опасно было то, что он оказался еще и хитрецом. Он до самого последнего момента не показывал всего, что умеет, заманивая врагов на свое игровое поле. Теперь он вышел на тропу войны, и вряд ли найдется сила, способная его остановить.

Если говорить более конкретно о текущем моменте, Барков сейчас шел в лагерь наемников, чтобы раздобыть вертолет, и помешать ему в этом не мог даже Блэк.

«А если попробует, мало ему не покажется, – подумалось Валуеву. – А говорили – инженер… простой пацан. Непростой оказался пацан. Сильно непростой».

Будет неверно сказать, что на этом для Бориса померк свет. В ночном лесу было и так темно. Чему меркнуть? Валуев просто перестал думать и чувствовать, провалившись в холодный колодец глубокого забытья.

К моменту, когда группа оказалась на краю леса, окончательно рассвело, и туман почти развеялся, хотя солнце пока не взошло. Барков окинул взглядом открывшуюся поляну. Между лесом и вертолетной площадкой тянулся неширокий каменный вал. Вросшие в землю камни играли роль своеобразного ограждения взлетной полосы. С одной стороны, за ними было удобно прятаться разведчикам, но с другой – они могли помешать в момент атаки. Бег с барьерами дело непростое.

Денис был уверен, что это та самая площадка, на которой остались вертушки беглецов, но сейчас на ней стоял только «трансформер». Вместительные десантные машины улетели, причем недавно, во влажном воздухе разливался запашок керосинового выхлопа. Это серьезно меняло планы, но лучше один вертолет, чем вовсе ничего.