– Вот как!? И где же он?

– Бывший хозяин яхты сейчас прозябает в «Соленом камне» на пожизненных казенных харчах. А потому выйдет он оттуда еще очень нескоро, да и то, исключительно вперед ногами.

– Предлагаешь нанести ему визит вежливости?

– Не хотелось бы лишний раз засвечивать там свою физиономию, – майор покачал головой, – да и гарантировать стопроцентную конфиденциальность наших переговоров в таком случае вряд ли получится. Я бы предпочел доставить его сюда, на Пракус.

– Вытащить человека из «Солянки» почти нереально, – нахмурился Серго, – и наш нездоровый интерес к одному из заключенных также может вызвать ненужные подозрения.

– За ним тянется такой богатый криминальный след, что запрос на проведение очередного следственного эксперимента особого переполоха не вызовет. И, думаю, ничего страшного не случится, если по дороге транспорт сделает небольшой крюк и ненадолго заглянет к нам, – Калим усмехнулся, – даже матерый рецидивист имеет право немного подышать свежим воздухом.

Робокар высадил Марию у трапа небольшого частного лайнера и укатил обратно к зданию космопорта, оставив девушку наедине с ее тревожными мыслями. Конечно же, она не доверяла Моргану ни на йоту, но ради Кости была готова пойти на любые жертвы, пусть даже они окажутся напрасными. Тем не менее, обещанный корабль стоял сейчас перед ней на летном поле, и до сего момента обещания толстяка не расходились с реальностью. Мария вздохнула, поправила большую сумку на плече и зашагала к трапу.

Несмотря на прожитые тут годы, она так и не смогла принять Серену-2 как свой родной дом. Ей постоянно казалось, что ее проживание здесь – не более чем временное прибежище, короткая передышка перед переселением на постоянное место жительства. Оглядываясь назад, Мария с некоторым удивлением понимала, что до сих пор какого-то постоянного обиталища у нее никогда и не было. Вся ее предшествующая жизнь прошла в бесконечных экспедициях и командировках, отчего любой новый дом воспринимался исключительно как очередной лагерь, где она надолго не задержится.

Хотя, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное, и на Мохарре Мария застряла на несколько лет, пусть даже не по своей воле. Теперь вот Серена-2, отняв еще года четыре, заявляла свои права на ее жизнь. Но нет. Девушка чувствовала, что никогда не сможет здесь прижиться, несмотря на максимально комфортные условия, что создал ей Чертенок. Ее душа требовала чего-то другого, хотя, спроси ее кто, она бы не смогла внятно объяснить, чего именно. Как и ее подопечные хайенны, Мария всякий раз без особого труда приживалась на новом месте, но вот ощущения домашнего уюта она не испытывала уже очень давно, с далекого-далекого детства.

Это могло показаться наивным и даже смешным, но девушка чувствовала, что животные, перевезенные ею с Мохарры, также пребывали в постоянном ожидании нового переезда. Здесь, на Серене-2, насколько она могла судить, они не испытывали недостатка в жизненном пространстве или кормовых ресурсах, но все равно, так же, как и ей самой, что-то не позволяло им полностью расслабиться и просто жить.

Мария шмыгнула носом и украдкой смахнула слезу, набежавшую при воспоминании о прощании с любимыми зверушками. Человеку постороннему хайенны вполне могли представляться воплощенными исчадиями ада, апокалиптическими монстрами, сошедшими с картин Сальвадора Дали, но, пообщавшись с ними поближе, вы понимали, что за чуждой, пугающей внешностью скрывается исключительно миролюбивый, дружелюбный и игривый характер. Плюс недюжинный интеллект, ничуть не уступающий собачьему. А в чем-то даже его превосходящий.