А вряд ли имело смысл напяливать на себя черные «лодочки» и в особенности светлый пиджачок, так хорошо знакомые сообщнице убийцы Лоретты.

– Ты меня слышишь? – повторила писательница Водопьянова. – Что здесь происходит?

Обернувшись к ней, Ада рассеянно произнесла:

– Кажется, Лоретта умерла…

Ну, не кажется, а вполне себе точно, и не умерла, а была убита. Хотя если кого-то убивают, то он обычно умирает, ведь так?

Наверное, да.

Лариса Георгиевна, поцокав языком, совсем даже не трагическим, а каким-то удовлетворенным тоном произнесла:

– Бедняжка! А ведь такая ужасно успешная, до неприличия богатая, умопомрачительно юная. А взяла и умерла. А вот такая старая развалина, как я, все еще продолжает скрипеть. И даже с учетом того, что у меня нет ее миллиарда. А ведь она правда на книгах своих миллиард заработала?

Ну, на книгах и голливудских экранизациях, с которых имела определенный процент, но Лорочке голливудские экранизации ее опусов явно не грозили.

– Даже, говорят, поболее! – присоединилась к их разговору вдруг невесть откуда взявшаяся Софья Скорпионова. – И собственный замок в Шотландии, и палаццо в Венеции, и квартира в Нью-Йорке, причем явно не «двушка» с совмещенным санузлом, как некогда у тебя в Выхино, Лорочка!

Впрочем, тон ее на этот раз был не задиристый, а, скорее, снисходительный.

– Так тебя не выкинули отсюда? – ответила столь же добродушно писательница Водопьянова, и Скорпионова пояснила:

– А я на свою рабочую метлу села и обратно прилетела!

Писательницы расхохотались и принялись со смакованием перечислять недвижимость, обладательницей которой якобы – или, вероятнее всего, даже на самом деле! – была Лоретта ди Сан-Марко, благо, что обнаружить этот перечень в Интернете было проще пареной репы.

Мельком взглянув на двух маркграфинюшек тривиальной литературы, Ада поняла: их объединило чувство зависти и торжества по отношению к успешной и несоизмеримо более богатой, но теперь такой мертвой зарубежной коллеге по цеху.

А и Лорочка, и Софка были, подобно вождю мировой революции, живее всех живых и, попивая коктейли, которые теперь никого не интересовали, перемалывали косточки той, которая, упав с крыши самого крутого отеля российской столицы, в дополнительных травмах, пусть и словесных, уж точно не нуждалась.

Не упав, а будучи сброшенной, пусть уже и мертвой, вероятно, для того, чтобы завуалировать убийство.

Так и есть, ведьмы, сущие ведьмы!

Как и те две, другие, помоложе, которые убили Лоретту, а затем сбросили ее с крыши. И это в самый разгар вечеринки, на которой присутствовали десятки гостей и множество секьюрити.

И ведь удалось!

Они что, тоже ведьмы?

Сумочки нигде не было, и Ада отчаялась. Наверняка кто-то просто прихватил ее, как она – чужие лабутены.

Но как ей в этой вакханалии, царящей на крыше самого крутого столичного отеля, найти того, кто увел сумочку Лоретты? Ту самую, из-за которой литературной миллиардерше пришлось умереть на полу дамской комнаты.

Что же в этой сумочке такого ценного? Уж точно не копеечная ручка для автографов!

Но если не ручка, то что тогда? Ада отчего-то чувствовала, что непременно хочет узнать это.

Непременно.

Раз уж Лоретте пришлось ради этого умереть, а умирать она явно не собиралась. Как, впрочем, и отдавать свою вещь.

Но где же эта сумочка?

В тот самый момент, когда Ада в очередной раз задала себе этот вопрос, девушка увидела молодого официанта, меланхолично собиравшего оставленные тут и там грязные бокалы. Под мышкой он держал сумочку Лоретты.

Метнувшись к нему (от волнений последних минут хмель окончательно выветрился), Ада возбужденно заявила: