«Вот бы вернуться в то время, правда, милый?» – продолжала говорить Тесса, как ни в чем не бывало. – «Вот бы снова все это пережить. Вот бы начать все с самого начала».

Я закрыл глаза, и картинки воспоминаний непрошеными гостями ворвались в мое сознание, унося прочь от реальности в далекое прошлое, в котором всё только начиналось…

Всего несколько дней назад начался шестьсот девяносто первый год. И для меня он начался не самым лучшим образом. Совсем не лучшим, учитывая, что я оказался схвачен властями небольшого провинциального городка Глутер, что стоит в чистом поле, всего в каких-то трех десятках лиг (селенианская лига приравнивается к шести тысячам хвостов) на северо-запад от Мистрейда. В те времена я еще не жил в столице Конгломерата и даже не думал о таком раскладе. В те времена я и писателем-то еще не был. А кем был – и сам не знаю. Преступником, пожалуй, аферистом и вором, который по собственной неопытности и глупости попался в лапы местному шерифу, в то время как мой подельник и учитель столь неблагородного ремесла, сумел скрыться с добычей. И даже несмотря на тот факт, что подельник приходился мне родным отцом, я не был уверен в том, что он за мной вернется или предпримет хоть что-то, чтобы вытащить меня из-за тюремной решетки.

В полицейском участке Глутера у меня состоялся недолгий, но очень содержательный разговор с местным шерифом, в ходе которого усатый, дышащий мне в пупок толстячок, довольно четко обозначил мое плачевное положение, а так же пообещал незамедлительно написать в областной центр, с просьбой выслать уполномоченных господ, дабы сопроводить мою скромную персону на судебную скамью. Затем меня увели в подвал, где вдоль стен тянулись камеры-клетки, очень похожие на те, в которых содержат небольших животных зоопарка Мистрейда. Молчаливый конвой из двух плечистых молодых помощников шерифа сопроводил меня к дальней камере и затолкал внутрь, хоть того и не требовалось, ведь я совсем не сопротивлялся. Ключ щелкнул в замочной скважине, знаменуя мое заточение.

– Эй, а это снять? – я поднял руки, на запястьях которых все еще висели тяжелые наручники, и погремел цепью.

– Ох ты, – сипло воскликнул один из них и ухмыльнулся. – Совсем забыл.

Он начал хлопать себя по карманам синего камзола и брюк.

– Вот ведь незадача, кажется, я где-то ключ посеял.

Конечно же, он просто издевался. Ключ лежал у него в левом нагрудном кармане, но я благоразумно не стал об этом напоминать.

– Генри, у тебя нет? – парень повернулся к напарнику, на красном, покрытом подростковыми прыщами лице которого сияла глуповатая, но крайне довольная улыбка.

– Не-а, у меня нет, – пробасил тот, не переставая улыбаться.

– Прости, друг, – первый развел руками. – Этот ключик такой маленький. Всегда говорил шерифу, что их стоит делать побольше, чтобы не терялись. Ну, а он мне: стандарты да стандарты. Пойду наверху гляну, наверное, завалился куда-то. Я поищу, обещаю. Найду и мигом вернусь, идет?

Я отвернулся, прошел в дальний угол клетки и сел там.

– Вот и здорово. Рад, что мы поняли друг друга.

Полицейские, даже не пытаясь сдержать смех, направились к выходу и через минуту скрылись из виду на лестнице, ведущей наверх.

Я остался один, но очень быстро осознал, что на самом деле это не так. Как только представители власти скрылись, к внешней решетке одной из камер подошла девушка. На вид ей был лет двадцать (девятнадцать, как я узнал чуть позже). Темно-зеленые, как воды холодных лесных озер севера, волосы волнами спускались ей на плечи, обрамляя круглое, веснушчатое личико. Маленький курносый носик, тонкие алые губки, глаза цвета малахита – весьма необычная для селенианки внешность, но довольно привлекательная, даже сексуальная, если обратить внимание на длинное зеленое платье с белым узором, подчеркивающее все достоинства ее стройной фигуры. Вот только мне было совсем не до того, чтобы оценивать женскую красоту.