Как я и думал, отец еле стоял на ногах, его шатало из стороны в сторону. Он стоял ко мне спиной, прикладывая огромные усердия, чтобы снять непослушную ветровку. Несколько раз чуть не упал, но смог удержаться. Для меня это была совершенно привычная картина – ничего нового.

Отец, бормоча что-то себе под нос, неуклюже повернулся, бросив верхнюю одежду на пол, и уставился на меня затуманенным взглядом.

– О, сын! – он расплылся в неприятной улыбке. – А ты чего не спишь? Тебе же завтра в школу рано вставать.

– Завтра воскресенье, – недовольно произнёс я. – Вернее, уже сегодня.

– Да? – он непонимающе уставился куда-то на стену.

Я вспомнил, что ещё вчера там висели часы, но утром они просто взяли и упали. Стекло разлетелось по всему коридору, пришлось тщательно пройтись веником и пылесосом по всем углам небольшого помещения.

Отец перевёл пьяный взгляд на меня и осмотрел сверху вниз.

– Я…разбудил тебя?

Я взглянул на себя, поняв, что футболка так и осталась зажатой у меня в руке. Да и чёрт с ней! Сейчас самым главным было уложить отца и ещё не получить за это.

– Есть хочу, – произнёс он, наигранно расправив плечи. – Приготовь мне что-нибудь!

Я уже давно перестал обращать внимание на его приказной тон. Что ж, состряпаю ему что-нибудь по-быстренькому и уложу спать.

Отец неуверенной поступью направился в сторону кухни и неуклюже опустился на стул. Я же встал у плиты и разбил в сковородку несколько яиц. Кухню заполонил аромат.

– Знаешь, Дань, – тихо произнёс он, – ты совершенно не имеешь никакого права меня осуждать. Никакого права!

И тут он резко ударил кулаком о стол. Я от неожиданности чуть не подскочил на месте, учитывая ещё тот факт, что стоял к отцу спиной.

– Ты…, – продолжил он, – ты понятия не имеешь, через что мне пришлось пройти!

Такое ощущение, что только ему одному…

– Твоя мать поступила, как последняя…

– Замолчи! – не выдержал я, хоть, от части, и понимал его обиду.

Отец замолк, но посмотрел на меня, как волк на загнанную в ловушку жертву. Я знал, чем всё это может закончиться, но мне давно было уже всё равно. Я стерплю, как обычно делал это. Переживу. Выдержу. Но не позволю ему распоясываться.

– Что ты только что сказал?! – ярость в его глазах заставила меня задуматься о путях к отступлению.

Я молча выложил яичницу на тарелку и небрежно поставил перед отцом, даже вилки ему не подал. Но он даже не притронулся к ней, сверлил меня опасным пьяным взглядом, а я терпел.

– Повторяю, что ты только что сказал?! – он резко вскочил с места, но шатнулся и повалился на пол вместе со стулом, который задел ногой.

Каким же он мне казался мерзким! И это человек, который в детстве учил меня кататься на велосипеде, который играл со мной, помогал с уроками в первом классе, который всегда укладывал спать, желая каждый раз приятных снов? Нет. Не он. Это уже давно был не он. Из любящего отца и мужа, из образованного и приличного мужчины он превратился в настоящего алкоголика, для которого горячительные напитки стали дороже всего на свете, дороже собственного сына – единственного человека, который не бросил его после случившейся трагедии.

– Ешь и иди спать, – спокойно произнёс я.

Сейчас с ним было совершенно бесполезно разговаривать, не было никакого толку. Завтра он уже забудет о том, как пришёл домой, как сидел на кухне, прожигая меня ненавистным взглядом.

– Ах ты, мерзавец! – он попытался встать, но получилось у него не сразу. – Как ты смеешь со мной так разговаривать, щенок?! Я – твой отец! Ты обязан чтить меня, слушаться и не задавать, – он икнул, – лишних вопросов.

Отец попытался замахнуться на меня, но я успел отскочить в сторону. Он снова упал, но встал резвее, чем до этого. Мне не хотелось даже находиться рядом с ним, настолько он был мне противен…