Не успел я начать смеяться, как заметил, что в меня со стороны Дани летит декоративная подушка.

Это рассмешило всех.

– Не давите на больное, – сказал Даня, снова перебирая пальцами струны гитары.

– Да брось, брат! – я закончил перебирать баллоны. – Рано или поздно ты должен ей сказать.

Друг серьёзно посмотрел на меня, и этот взгляд мне совсем не понравился.

– А ты бы сказал, будь на моём месте?

Молчание. Кажется, мои слова были лишними.

– Пойми, Дэн, даже, если я скажу ей о том, что чувствую, что это изменит? – в его голосе скользнули грустные нотки. – Она из богатой семьи, её родители очень влиятельные люди в нашем городе и за его пределами. Сама она привыкла ко всему самому лучшему. А я что могу ей дать? Ничего.

Данька опустил глаза в пол. Воцарилось угнетающее молчание.

Я не хотел, чтобы друг поник. Я знал, как ему дорога Лилия Соловьёва, знал, сколько лет он мечтал об этой девушке, знал, насколько искренни его чувства к ней. Я завидовал другу белой завистью, потому что сам никогда не знал, каково это – по-настоящему влюбиться и не дать угаснуть этому чувству спустя много лет.

И тут Ксюша зашла за стул, на котором сидел Данька, и обняла его. Её длинные рыжие волосы спустились волнами по его плечам.

– Не переживай, дружище! – произнесла она. – После вашего выступления девчонки не дадут вам спокойно жить, потому что никогда не прекратят ходить за вами толпой, вымаливая автографы, вламываться в номера гостиниц во время гастролей и создавать фан-клубы в социальных сетях.

Данька улыбнулся, впрочем, как и все остальные.

– Лилька сама всё поймёт, – продолжила Ксюша. – Вот увидишь.

– Во всяком случаи, – протянул я, перетаскивая ящик с пустыми баллонами к стене, – я навсегда останусь твоим фанатом. Буду преследовать тебя до конца твоих дней, донимать своими дикими воплями на концертах и пихать тебе под нос все возможные клочки бумаги, какие только найду, чтобы ты запечатлел на них свои автографы. А потом, когда твоя популярность достигнет пика, я похищу тебя и увезу на какой-нибудь необитаемый остров, чтобы ты был мой и только мой, – я театрально приложил руку к сердцу и закрыл глаза, еле сдерживаясь от смеха.

А вот друзья сдерживаться не стали – согнулись пополам от хохота, убирая с глаз возникнувшие слёзы.

– Дэн, я, конечно, всё понимаю, мы – друзья, братья, – Данька раскраснелся от смеха, – но это уже слишком. Могут быть проблемы.

– Ну, – протянул я, – тогда я получу известность в нашей стране, как человек, похитивший мировую звезду, а кличка у меня будет «Надзиратель Светил».

Домой я вернулся около десяти вечера. Старался не шуметь, чтобы не разбудить брата и сестру, но, как оказалось, эти маленькие проныры ещё даже не ложились. Алиса и Тёма носились по коридорам в костюмах индейцев и разыгрывали между собой сценку противостояния вождей двух племён.

Эти двое даже не сразу заметили моего прихода, вернулись в реальный мир, когда Алиса случайно столкнулась со мной и чуть не повалилась на пол. Я успел ухватить сестру и взял её на руки. Искусственные перья на её одежде щекотали мне лицо.

– Так, ребятня, а почему мы ещё не спим, а? – я приобнял прибежавшего Тёмку.

– Мама разрешила нам ещё немного поиграть, – Алиса обняла меня за шею своими маленькими ручками.

– Да? Мама, наверное, потеряла счёт времени. Кому-то завтра рано вставать. Не забыли, что у вас выступление на носу?

– Да помним мы, – махнул рукой Тема. – Можно нам ещё немного поиграть?

Его щенячьи глазки пытливо смотрели на меня.

– Нет, нет, нет, – со мной этот номер никогда не проходил. – Вам нужно ложиться спать. Сами мне потом спасибо скажете.