Лодка моя достигла берега и легко заехала на песчаный берег. Вода подтолкнула, помогла, чтобы самой тащить не пришлось. Подобрав на дне толстую веревку, привязала свое плавучее средство к камню и с корзинкой в руках отошла немного подальше. Вот теперь можно и русалок звать. Для этого ничего сложного делать не требуется. Главное, знать слова заветные, нечисти водяной понятные. Я знала еще с малолетства, поскольку бабка меня без страха к реке отпускала, и тихим голосом произнесла, оставшись стоять на месте. Все же русалки не собаки, по следу искать зовущего не могут да и не станут. Раз зовешь, значит, жди.

Ждать пришлось не так долго. Солнце к этому времени почти скатилось за лес, выкрасив напоследок отразившееся в прозрачной воде небо в красный цвет, и село. Вечер подвинулся, уступив место приближающейся ночи. Над озером поплыл туман, нагоняя таинственность. От воды повеяло прохладой, и вдалеке раздался громкий всплеск, а потом и смех серебристым перезвоном разнесся над неподвижной водой и стих.

– Здравствуй, Ярейна.

Из воды недалеко от берега показалась синеволосая голова.

– Здравствуй, Ника.

Я улыбнулась и махнула русалке рукой, указав на полную вкусностей корзинку. Уговаривать дважды не пришлось. Вскоре вода расступилась, выпустив на берег прекрасную девушку с очень длинными волосами, которые укрыли ее нагое тело, словно плащом. Кожа русалки была более бледной, чем у людей, но зато чистой и гладкой, чем не сможет похвастать даже самая первая красавица нашего королевства. И что бы ни говорили о молодой королевне, как бы не была они не ликом, ни телом прекрасна, а все равно не сравниться ей в красе с самой обычной русалкой. Пусть не щеголяют они в парче да шелках, не живут во дворцах, все же не видела я дев краше. Разве что эльфы могут посоревноваться с ними в красоте, да и то их для начала увидеть надо, а уж потом сравнивать.

– Ты по делу или просто соскучилась? – спросила меня Ника. И голос ее, словно переливался, красив был и нежен.

Может, от того мужики что молодые, что старые, готовы с головой в воду лезть, когда слышат русалочье пение. Хм! А может, в этом иная причина. Ведь русалки одежд не носят. Да и зачем она под водой? Вот и бросаются на обнаженное тело, словно пчелы на сладкое.

– По делу, Ника. По делу, – усмехнулась я и протянула ей корзинку.

– Что ж, постараюсь тебе помочь, – промурлыкала русалка и невзначай коснулась моих пальцев, когда принимала угощение.

Один у них минус – холодные, как лягушки, разве что в спячку не впадают, даже зимой подо льдом плавают, горя не зная, иногда и на поверхность выходят, но смотреть на нагую девицу в трескучий мороз сплошное издевательство. Волей-неволей еще холоднее становится. И хочется бедняжку пожалеть и приодеть, да русалки только смеются, смело вышагивая босыми ступнями по скрипящему снегу. Не ведают дети водяного, что такое холод. Лишь только к жару чувствительны. Иной раз им от простого прикосновения к человеческому телу больно. Едва ли не до ожогов.

– Ника, вредина! Меня опять не дождалась!

Из воды показалась еще одна красивая мордашка, а ее изящные ручки, унизанные самыми разнообразными браслетами, стукнули по воде. Брызги разлетелись в разные стороны, но только никому, кроме недовольно поджавшей губки Ульяне, вреда не нанесли. Русалка фыркнула и вскоре выбежала на берег. Коротко со мной поздоровавшись, она с интересом уставилась на старшую сестру, которая осторожно вынимала из корзины гостинцы.

– Твой Радим просто чудо, а не домовой! – довольно потирая руки, воскликнула Ника. – Леденцов нам давно уже хотелось, да только тебя понапрасну беспокоить не хотели.