– Спасибо, дедушка, сыта я, – прошептала Ярина, уставившись в пустую миску.

Нашлась умирающая с голоду! Объела хозяина, не для гостей же он щи готовил! Обмануть домового не получилось, он лишь головой покачал, но не стал настаивать.

– Иди-ка ты в баню, я тебе одежу припас, а свою там брось, дюже грязная.

Никуда ей уже не хотелось. Прикорнуть бы прямо здесь, за столом. Но лучше вымыться сразу, иначе завтра исчешется вся. Поэтому Ярина через силу поплелась во двор.

Баня обнаружилась слева от крылечка – из трубы низенького бревенчатого домика валил дым, и Ярина побрела туда, на ходу стаскивая кожух.

Как ни восхитительно окунуться в щекочущие нос запахи багульника, ромашки, липы, затягивать купание не стоило. Ярина мылась, не давая себе расслабиться. Дольше всего пришлось провозиться с волосами, в которых запутались веточки, отчего голова стала похожа на раздербаненный веник.

Наконец, в чистой, как по ней шитой, рубахе, полушубке и мягких сапожках, надетых прямо на босу ногу, она вернулась в избу, разомлевшая и счастливая.

Домовой постелил ей на печке. Ярина вымоталась так, что готова была отключиться и на лавке, поэтому без единого слова забралась под одеяло и тут же уснула под несмолкающую колыбельную ветра за окном.

Ах, если бы можно было проспать до полудня. Но мечты так и остались мечтами. Солнце только выползло из-за холма, а первые лучи едва осветили горницу, как ворота содрогнулись.

Грохот ураганом ворвался в сон, Ярина чуть на пол не свалилась. Слетев с печки, она испуганно огляделась. Бежать куда-то? Прятаться? Спросонья она даже не поняла сперва, что не дома.

Домового звуки не напугали – он даже головы не поднял, продолжая зашивать дыру на рукаве ее многострадального кожуха.

– Дедушка, что это?

Ярина сгребла сапожки в охапку, готовая к чему угодно, вплоть до нападения вчерашних невидимых чудищ, но спокойствие хозяина было непрошибаемым.

– Опять пришли, – невозмутимо ответил он. В руках ловко сновала игла, кажется, еще немного, даже следа от дыры не останется. – Ходют, ходют чевой-то. Все неймется.

– Это что, из Пожарищ?

Шлепая босыми ногами по теплому полу, Ярина бросилась к окну. Оно, как назло, выходило на другую сторону, ворот из него не увидишь. Дедок усмехнулся, щелкнул пальцами, окно подернулось серебристой рябью, и картинка поменялась. Теперь двор по другую сторону избы был виден как на ладони. И ворота!

Сапожки выпали из рук, Ярина аж на лавку села от удивления: никогда, даже в сказках, домашняя нечисть не творила таких чудес.

– Как же это? – Ворота содрогались от ударов, но Ярина позабыла о них, ошалело озираясь.

– Волшба, – улыбнулся, показав острые зубки, домовой.

– Твоя?

– Нет, что ты, девонька, это еще до хозяйки было. Кудесник в стародавние времена избу построил, он ее и заговорил. И ее, и подворье. Я в чародействе не больно силен, но хозяйка говорила, что таких заклятий сейчас не знает никто. Стеклы эти, волшебные, цены немереной.

При упоминании хозяйки голос домового потеплел, наполнился грустью. Ярина пожалела старичка – нечисть редко привязывалась к людям, но, если такое случалось, разлуку переживала с болью. Бывали случаи, когда домашние духи даже уходили искать хозяев, успешно или нет, история умалчивала.

Она снова испуганно глянула в окно. Каким бы ни был прочным частокол, выдержит ли?

– Завтракать будешь? Да не бойся ты. Не войдут они.

Горницу наполнял утренний свет, делая ее просторнее и уютнее. Миски, из которых Ярина трапезничала ночью, стояли на полках вымытые, а в печи поспевали пироги, наполняя комнату сладким запахом печеных яблок и свежей сдобы.