Но я прекрасно понимал, что нет смысла даже заикаться об этом сейчас. Отец Кристины по взглядам на жизнь очень похож на моего, и подобные разговоры воспринимают как детский лепет.

– Могу одно сказать: мне нравится то, чем я занимаюсь сейчас, – сказал я, наконец. – Нравится, как я живу. И нравится ваша дочь.

– Но не нравится заглядывать в будущее? – усмехнулся он. – Эх, молодость, молодость… А как вы собираетесь продолжать отношения, когда Крис уедет в Лондон? Каникул у неё в ближайшее время не предвидится. Нам с трудом удалось устроить ее на обучение прямо посреди семестра, поэтому ей предстоит многое наверстать.

Я посмотрел на Кристину, но успел лишь заметить, как она снова прячет взгляд и поджимает губы. Очень надеялся, что сам я не выдал эмоций, но, похоже, отец её меня раскусил.

– Так ты не в курсе? И когда ты собиралась рассказать ему, Крис?

– Пап, давай не будем, а? Ты же обещал…

Он развел руками.

– Да я, собственно, и не давлю. Просто мне интересно.

– Разберемся, – буркнул я. – Одно из преимуществ моего образа жизни – в том, что я не привязан к конкретной точке на карте. Эйдос, конечно, не Интернет, но тоже довольно разветвленная сеть. В Европе – так точно никаких проблем с доступом не будет.

– Преимуществ твоего образа жизни… – задумчиво повторил Алексей, перекатывая эти слова, будто глоток вина, чтобы получше прочувствовать вкус. – И какие еще преимущества ты видишь?

– Я занимаюсь тем, что мне по-настоящему нравится. Получаю опыт и эмоции, которые недоступны в реальном мире. Зарабатываю неплохие деньги. Потенциально заработок вообще не ограничен. Мы не просто осваиваем новые рынки – мы создаем их.

– Они иллюзорны, Стас, эти твои новые рынки. Тебя это не смущает?

– Не более иллюзорны, чем какие-нибудь рынки ценных бумаг, – фыркнул я. – Или криптовалюта, популярная лет двадцать назад. Да и вообще чем добрая половина современных финансовых схем.

– Ну да, ну да… Только, мне кажется, ты просто повторяешь чьи-то слова, вбитые тебе в голову. Будь осторожен. И попробуй взглянуть на всю эту ситуацию критически.

– Я и так смотрю непредвзято. В отличие от противников Эйдоса, которые просто боятся того, чего не понимают.

Он устало вздохнул.

– Ты знаешь, я уже участвовал в десятке подобных споров, и сейчас нет настроения встревать в очередной. Одно могу сказать – я, конечно, не сомневаюсь, что сторонники Эйдоса возьмут свое. Даже после случая с Джанкелем. Черт возьми, да даже если таких джанкелей будет случаться по десятку в год – никого это не остановит. Потому что ты прав – очень многие хотят сбежать от реальности.

– Может, потому что реальность – отстой?

– Реальность такова, какой ты сам ее сделаешь. В отличие от этих твоих виртуальных миров, которые по определению чужие, и в которых ты – лишь марионетка. Попомни мои слова, развитие Эйдоса расколет человечество, и очень быстро. Но при этом Эйдос – не причина раскола, а лишь инструмент. Это средство для того, чтобы сливать в унитаз людей второго сорта.

Я упрямо мотнул головой, собираясь возразить, но он предупреждающе поднял ладонь, требуя дать ему закончить.

– Все те, кому не хватает мозгов, трудолюбия, целеустремленности для того, чтобы добиться чего-то в реале, с радостью ринутся в иллюзорные миры, превращаясь со временем в виртуальных наркоманов, для которых настоящая жизнь – там. А в реале они будут апатичным управляемым стадом, которому ничего не нужно, кроме минимальных удобств и доступа в Эйдос. Когда-то говорили, что религия – опиум для народа. Так вот, Эйдос – новый опиум. Дурман, который окутает сотни миллионов людей. Вопрос в том, хочешь ли ты такого будущего лично для себя.