Закрыв уши руками, Анфиса почти бежала к автомобилю, который призывно урчал мотором. Ей казалось, что вся ее одежда, волосы и даже кожа пропитались запахом безысходности, которым был отравлен здешний воздух. Она дала себе обещание, что больше никогда не станет встречаться с Зоей. Их миры давно не соприкасаются. Школьные, а затем институтские времена, когда они были неразлучными подругами, давно прошли.

Анфиса вдруг осознала, что дружила с Зоей по инерции, по сложившейся привычке. Точно так же она была и с Сергеем все эти годы.

И вся ее жизнь до сих пор была – по привычке.

Это неправильно.

Нужно взять себя в руки и огромным усилием воли вычеркнуть прошлое из памяти, никогда даже мыслями не возвращаться к нему и начать жить с чистого листа.

Анфиса была уверена, что так будет лучше для всех.

Бежать не только от дома Зои, но и от Сергея, сейчас, немедленно, – эта мысль пронзила мозг острой иглой.

Вернуться в квартиру за вещами, где все напомнит ей о прошлой жизни, которая еще утром была настоящей, значило – сдаться. Она не сможет перебороть себя, даст слабину, проявит жалость и останется. На год, два, десять… навсегда.

Мысли работали быстро.

Водитель без возражений повез ее по указанному адресу.

В камере хранения на вокзале лежали драгоценности, которые дарил муж. Это даже не воровство, она просто забрала свое. Этого хватит Анфисе надолго, возможно, и на всю оставшуюся жизнь.

Но самая главная вещь находилась в сумочке. Сергей купил вещицу на каком-то аукционе и вывалил за нее, по меркам Анфисы, целое состояние. Если это удастся продать, можно выручить очень неплохие деньги, пусть и меньшие, чем отдал Сережа, но ей все равно будет достаточно. Она сумеет жить экономно, несмотря на то что за годы замужества привыкла ни в чем себе не отказывать.

Анфисе вдруг нестерпимо захотелось увидеть Его. Вряд ли водитель разбирается в антиквариате, поэтому она, не таясь, вытащила янтарного ангелочка. Поделка ничем не примечательная, но с ней была связана какая-то история, которую Анфиса не запомнила. Ее интересовало только, какую цену можно за него выручить.

Янтарь Анфиса не любила и никогда не считала его хоть сколько-нибудь ценным. Подумаешь, застывшая тысячелетняя смола. Особенно ее удивляли, а порой смешили безумцы, что радовались, словно дети, находя внутри окаменелости муху или жука.

Она улыбнулась, представив свое будущее, а перед глазами почему-то поплыл туман. Слезы текли сами собой, никак не желая останавливаться. Анфисе показалось, что ангелочек начал светиться слабым желтоватым сиянием и слегка нагрелся.

Она моргнула несколько раз, и сияние исчезло, а в следующее мгновение раздался громкий скрежет.

Грудь пронзила острая боль, и наступила темнота. Последнее, что Анфиса помнила, – непрекращающийся звук клаксона, разрывающий барабанные перепонки.

На город уже опустились ранние осенние сумерки, когда Марина вышла из бабушкиного дома и зашагала в сторону автобусной остановки. Не нужно было засиживаться, теперь придется возвращаться по темноте.

Марина боялась темноты с детства. Обычно с возрастом это проходит, а у нее не прошло. Пока Анюта не сбежала, не было так страшно по вечерам. А теперь она старалась всегда вернуться домой засветло, включала свет во всех комнатах и даже в ванной, чтобы разогнать зловещие тени, прячущиеся по углам. Умом девушка понимала, что ее страх абсолютно иррационален: нет никаких чудовищ под кроватями, да только любые логические доводы бессильны перед эмоциями.

Всего на мгновение она остановилась, обернулась и нашла взглядом окно старухи: третий этаж, сразу над серыми гранитными пилястрами. Единственная квартира, где не горел свет. Девушка успела заметить, как колыхнулась плотная штора. Неужели старуха за ней следит?