Трофим открыл глаза. Мутант лежал и дымился в метре от него, буквально прожженный насквозь в нескольких местах. Рука, которой он тянулся до ученого, была без кисти и обуглена, шея также прожжена до позвонка, еще несколько меньших черневших и дымящихся кратеров обозначались на теле. Запаха не было, поскольку комбинезон сейчас работал в режиме максимальной защиты, и кислород подавался из плоских пластиковых баллонов за спиной. Чувствуя победное ликование, Трофим осторожно выбрался из аномалии, стараясь не задеть труп мутанта. Не заметив сам, как он сел на землю, он беззвучно рассмеялся, в этом смехе была и скрытая истерика избежавшего гибели человека, и понимание того, как он глупо и по-дурацки поступил, выбежав из лаборатории, не сообщив никому, и что-то еще, что противоположно ужасу и боли, пережитым им минуту назад. Недалеко уже виднелись черно-красные фигуры долговцев и зеленый комбинезон его коллеги.

Через день старший научный сотрудник, некробиолог Трофим Аристархович Гудин был вполне здоров. Выволочку от начальства за свою, впрочем, не первую легкомысленную выходку он еще не получил, но если бы он вернулся без тревожной кнопки, то никто бы и не устраивал разбор полетов. Также несложно будет пережить взгляды некоторых долговцев, крепких бойцов в хорошо защищенном обмундировании черно-красных цветов группировки, с большими пушками, выходивших даже покурить по двое. Пару взглядов, пойманных им сразу по возвращении на носилках, он расценил как: «А, так вот кто тот самый недоумок, который поперся за своим мертвецом…» Бойцы группировки Долг благодушно считают почти всех ученых на Янтаре великовозрастными детьми, которым объяснять что-то о правилах поведения в Зоне так же сложно, как и долговцам выслушивать бесконечные теории самих ученых. Восстанавливали некробиолога, конечно, артефактами, на что его коллега Михаил Маерович по медицинскому направлению жаловался:

– Вот раньше человеку и капельницу, и массаж, и таблеточки, и кварцем посветишь, и растяжечку сделаешь, и в бассейн отведешь… ишь как у тебя позвоночки-то поразбежались, и подошьешь, подпилишь, если надо, а теперь тьфу. Камушек прилепил, а надо-то всего по большому счету один, вон «душу» приставил на часик-другой, и хорош.

– Так и что в этом плохого, Михаил Маерович? – спрашивал, морщась от боли, Трофим, пока его, ранее вынутого из скафандра, осматривал далеко не последний в своем деле хирург, крепенький невысокий мужчина лет шестидесяти.

– Так квалификация теряется, понимаете, Трофим? Чувствуешь себя не то шарлатаном, не то… в общем, тут и санитарка с училища со всеми вами бы справилась, особенно если шить умеет, – отвечал доктор, приподнимая руку пациента и разглядывая что-то известное только ему.

Некробиолог не нашелся, что ответить, в последнее время, действительно, много что поменялось на Янтаре. Месяца три назад такая выходка, как сейчас, однозначно стоила бы ему жизни. Во-первых, все зомбированные скинулись бы по нему выстрелами, гранатками, летящими вкривь и вкось, снорки, плоти, возможно, слепые псы сработали бы командой, и Трофим наверняка был бы разложен на составляющие уже метрах в ста от забора, окружающего научный комплекс. Это все произошло бы в случае, если бы он отправился в недалекую ходку один. Но вышла новая директива, согласно которой в течение недели никто, даже долговцы, носу не казали за забор, что немного снизило градус агрессивности мутантов за бортом. Это было первым пунктом. Вторым и третьим пунктом одновременно было регулярное дежурство квада за бетонным ограждением и выпуск небольшого бронированного манипулятора на гусеничном шасси. Квад поначалу недолго дежурил лишь с той целью, чтобы мутанты привыкали к присутствию человека, те, кто был сообразительнее, через время терялись из виду, другие же приближались метров на пятьдесят и из-за укрытия мусора, камышей и кустов наблюдали, двигались параллельно кваду, ожидая, когда же человек приблизится к ним, потеряет бдительность. Но тут тоже ничего не выгорало. Дисциплинированные бойцы с каменными мордами ходили недалеко от приоткрытых ворот, так что потихоньку интерес к ним угасал. Конечно, когда соглядатаев становилось слишком много, квад запирался внутри периметра, чтобы не провоцировать живность на атаку. А вот манипулятор на гусеничном ходу с магнитными держателями предназначался для зомбированных. Мутантам эта конструкция была безразлична, зомбированные же воспринимали ее либо как аномалию, либо начинали драться с ней, когда она уже забрала их автомат, пистолет, ловко срезала с поясов гранаты, лямки рюкзаков. Конечно, «коллектор», как со смехом назвали его сталкеры, имея в виду банковских служащих с Большой Земли, и получал иной раз обойму-другую от неразоруженного товарища, но всегда мог вернуться назад, к бункеру, откуда через несколько часов, а то и сразу возвращался в поле.