Вечером проходим, поравнявшись с ней, мимо горы Япакана. Здесь на обоих берегах Ориноко разбит большой лагерь золотоискателей – человеческий муравейник. Под кронами деревьев повсюду развешаны гамаки, стоят какие-то лачуги, к горе, у подножия которой находится прииск, постоянно снуют, пересекая реку, моторки. Золотая лихорадка в самом разгаре.

Вид на гору Япакана из поселка Сан-Антонио-дель-Оринок

Вид на Ориноко из поселка Сан-Антонио-дель-Ориноко

Аксель поясняет, что официального правительственного прииска здесь нет, поэтому все эти люди – нелегалы. Я тщетно пытаюсь осмыслить то, что вижу и слышу, но никак не могу понять. Как все эти толпы неизвестно каким образом проникших сюда людей могут беспрепятственно вести в заповедном крае столь масштабную незаконную разрушающую всю местную экосистему добычу золота, если по всему течению Ориноко стоят военные посты, контролирующие передвижение по реке?

– А-а, Андрей, я тебя уверяю, военные сами имеют долю с этой нелегальной золотодобычи, иначе ничего этого бы не было, – заверяет меня Аксель.

Солнце клонится к закату, и мы начинаем искать место для нашей стоянки-ночевки. До наступления полной темноты успеваем добраться до крохотного поселка Сан-Антонио-дель-Ориноко, тут и решаем заночевать.

Сан-Антонио-дель-Ориноко, возникший в период каучукового бума, когда-то был одним из центров по сбору этого ценного природного сырья – в его окрестностях в изобилии произрастает каучуконосное дерево гевея (Hévea). Но сейчас в поселке царит полное запустение и уныние. Еще в 1980-е годы здесь совместно проживали метисы и индейцы баре, гуахибо и варекена, общей численностью сорок семь человек. Сегодня в поселке насчитывается не более десяти—двадцати жителей и стоят всего три—четыре дома-хижины.

Каучуковый бум – период с конца 1870-х до 1940-х годов, в который в связи с развитием промышленности в странах Европы и Северной Америки значительно возросла потребность в природном каучуке. Гевеи произрастали в то время только в лесах Амазонии и Оринокии. Толпы сборщиков каучука хлынули в джунгли в надежде быстро и хорошо заработать. Их нашествие способствовало распространению среди местных индейцев ранее неизвестных им болезней, приведших к вымиранию целых племен, и жестокой эксплуатации коренных жителей тропических лесов на каучуковых плантациях. Каучуковый бум стал нарицательным обозначением геноцида индейских племен Амазонии и Оринокии в конце XIX – начале XX века.

На окраине Сан-Антонио-дель-Ориноко еще сохранилась основательно поросшая травой и кустарниками взлетно-посадочная полоса, но самолеты, естественно, сюда больше не прилетают, а за жилыми домами стоят несколько брошенных хижин-мазанок, оставшихся еще с тех времен, когда население поселка было многочисленнее.

Окружающий пейзаж по-прежнему одновременно потрясающий и однообразный – вода и джунгли, джунгли и вода. Великая река, подпитываемая постоянно идущими дождями, затопила лес – прибрежные деревья стоят в воде, и от этого кажется, что граница между небом и водой размыта.

Ловушка для рыбы на Ориноко в поселке Сан-Антонио-дель-Ориноко

Мы прошли от Сан-Антонио-дель-Ориноко вверх по Ориноко уже более ста километров, а еще не встретили ни одной лодки, ни одного селения, ни одного человека. Конечный пункт нашего сегодняшнего перехода – Лау-Лау – селение индейцев куррипако. В Лау-Лау есть рация.

Заблаговременно, находясь еще в Пуэрто-Аякучо, Аксель связывался по рации с капитано яномамо области Окамо, живущим в одноименном поселке в устье этой реки, говорил с ним о возможности нашего посещения его земель, и местный авторитет дал свое разрешение.