Красивое мужественное выражение было почти в каждом лице, а на некоторых кроме того лежал отпечаток величия и кротости, перед которыми смирялось желание критики и осуждения. Особенно много благородства и великодушия отражалось в чертах и манерах того, кого называли Галахадом, а также и во всей мужественной фигуре самого короля; такого же благородного величия была полна гигантская фигура высокородного сэра Лаунселота дю-Лак.

Произошедшее после обеда, обратило всеобщее внимание на вышеназванного сэра Лаунселота. По знаку кого-то вроде церемониймейстера шесть или восемь пленников поднялись и вышли вперед. Преклонив колена и подняв руки по направлению к галерее, где сидели дамы, они просили великой милости – слова к королеве. Одна из дам в цветнике, занимающая, по всем видимостям, наиболее высокое положение, изящно кивнула головой в знак согласия. Тогда представитель от пленников предал себя и своих товарищей в ее руки для полного прощения, возможности выкупа, заключения в темницу, или смерти – по ее выбору. Делается это, как он заявил, по приказанию сэра Кэя сенешала, пленниками которого они состоят и который победил их в битве, благодаря своей исключительной силе, храбрости и твердости.

Выражение изумления и недоумения показалось на всех лицах сидящих за столом людей. Милостивая улыбка королевы сменилась выражением разочарования, когда она услыхала имя сэра Кэя, а паж шепнул мне на ухо с выражением язвительнейшей насмешки:

– Сэр Кэй, действительно! О, назови меня бараном, дорогой мой, назови, как угодно, но, может быть, только еще через две тысячи лет народится человек, способный так великолепно лгать!

Все взоры были прикованы с выражением строгого вопроса к сэру Кэю. Но он был на высоте, и, как искусный игрок, сделал ловкий первый ход. Он сказал, что будет только восстановлять факты, не комментируя их. «А затем, – сказал он, – если вы найдете, что следует прославлять и воздавать почести, вы воздадите их тому, чья рука всегда считалась наиболее могущественной, и чей щит и меч не были побеждены ни в одной христианской битве – тому, кто сидит здесь, среди нас». При этом он указал на сэра Лаунселота. Он перехитрил всех, удар был верный и блестящий. Теперь он начал рассказывать о том, как сэр Лаунселот во время поисков приключений в небольшой промежуток времени убил семь великанов и освободил сто сорок две пленных женщины, затем отправился дальше, все продолжая драться, за приключениями, и нашел его (сэра Кэя) в отчаянной и безнадежной битве против девяти иноплеменных рыцарей, напал один на них и победил всех девятерых.

Потом, в ту же ночь, сэр Лаунселот спокойно надел вооружение сэра Кэя, взял его коня и снова отправился в разные страны. Вскоре он опять победил шестнадцать рыцарей в одной битве и тридцать четыре в другой. И всех их и прежних девять он отправил к Троицыну дню ко двору короля Артура и предал их в руки королевы Гуниверы, как пленников сэра Кэя сенешала, добычу его рыцарской храбрости. И вот здесь шестеро из этих пленников, а остальные предстанут, когда поправятся от тяжелых ран.

Трогательно было видеть, как горело ярким румянцем лицо королевы, как счастливо и возбужденно она улыбалась и какой многозначительный взгляд бросила она на сэра Лаунселота, взгляд, который наверное стоил бы ему жизни в Арканзасе.

Все восхваляли доблести и великодушие сэра Лаунселота, а я не мог достаточно надивиться на человека, который способен один победить и взять в плен такой батальон опытных борцов. Я выразил свое изумление Кларенсу, но он только смеялся, так что тряслись перья на его шапочке.