– Вы говорите, не перед кем франтить, а барышни? Обе такие красивые.

– Эти барышни не для меня, Марек. Иди, мой хороший мальчик, спи, а если надо будет, я тебя позову.

– Хорошо, только позовите. Спокойной ночи.

Роман не мог спать, все-таки боль в щеке донимала. Он поднялся и стал прохаживаться, сначала в своем дворике, потом так, невзначай, зашел в сад.

В саду сел на скамейку и предался воспоминаниям. Картина за картиной представало перед его мысленным взором унылое прошлое: детство, юность, жизнь с Густавом, отец Густава, вечно пьяный, и сам Густав, надоедавший ему на правах хозяина своего дома. Лет шестнадцати Роман сбежал в армию добровольцем. Сначала его гнали, потом, узнав, что он сирота, послали в военную школу. Через год, он помог и Густаву поступить в эту школу. Из школы они оба вышли поручиками, но Романа уже на службе произвели в капитаны за отвагу и находчивость. Он тогда спас село от неизбежного пожара, поймав врага, перешедшего границу с целью поджога. Густав завидовал Роману во всем, особенно его успехам у женщин. Вот только сам Роман до сих пор не обращал на них внимания. Янина Раевская стала его первой любовью, и, скорее всего, будет последней, потому что он был однолюбом.

Ночь была полнолунной и такой тихой, что, казалось, ни один листочек, ни одна травинка не шелохнется. Лишь соловей заливался без умолку, понапрасну тревожа молодую душу капитана. Когда до рассвета осталось часа два, Роман встал, огляделся, словно кого-то ждал, потом, обнаружив в траве незабудки, собрал маленький букетик и пошел с ним в сторону своей временной квартиры. Проходя рядом с господским домом, вдруг увидел открытое окно. Он подошел и стал всматриваться вглубь комнаты, залитой лунным светом. Через минуту-другую Роман уже отчетливо видел все предметы и спящих девушек. Не смог только различить, кто из них где спит. Он положил букетик незабудок на внутренний подоконник и оторвав кусочек штукатурки нацарапал на подоконнике: “Тебе, моя возлюбленная. Р.”

Под утро Зося проснулась от какого-то крика. И лишь когда окончательно проснулась, увидала, что Янина машет руками и жутко кричит сдавленным голосом.

– Яня, Яня, проснись. Яня, что с тобой? Ты вся дрожишь. Что, за тобой волки гнались или змея душила?

– Ой, Зося, ты не можешь себе представить, какой кошмар я видела.

Янина вся еще дрожала от увиденного ею во сне. Зося успокаивала подругу, ощущая в душе какую-то неясную тревогу.

– Расскажи, легче будет, и одевайся. Видишь, на небе уже розово, скоро поедем в лес.

– Я боюсь ехать после этого сна.

– Какая чепуха, сон развеется, а ехать надо, раз договорились. Ну, одевайся и говори, что тебя так испугало.

– Вот слушай. Снится, что едем мы в лес, как вчера говорили. На лошадях все едем, а Густава нет. Я спрашиваю, где пан Густав? И не знаю, кто мне ответил: “Он уже давно в лесу, вас ждет. Наверно, свежий букет для вас собирает”. Мы уже в лесу, я такая довольная, отъезжаю от вас, направляю своего коня в заросли и все оглядываюсь, чтобы за мной никто не ехал. Хочу встретить Густава без свидетелей. Ищу-ищу, а его все нет. Тогда я поехала в черный лес, кустов уже нет, только большие деревья. И не то, что большие, а просто громадные, в четыре обхвата.

– Ого, здорово! – удивилась Зося, – И что дальше? Не тяни, а то скоро тетя прибежит.

– Ну, еду-еду, а там полумрак и вижу, кто-то высокий, ну прямо, как жердь, тоненький-тоненький, сидит на лошади и мне улыбается. Голова и лицо тоже длинные, как у лошади, и зубы лошадиные. Сам рыжий, как огонь, страшный-страшный, и очень похож на Густава. Я от ужаса окаменела, так верхом сижу, и ни с места. Он скалил-скалил зубы, а потом стал уменьшаться, и вместе с лошадью перевоплотился в огромного рыжего тигра. И пока соображала, что мне делать, тигр-оборотень на меня прыгнул И стал грызть мою глотку.