– Ян, угомонись, ты ее просто одолжила.

– Его.

– Ой, простите, мисс сталкер, я не так хорошо осведомлена о питомцах Барышева.

Ян Барышев. Красиво, да? Яна Барышева, представляете, как мне бы пошло.

– Алло, – Оливка машет рукой перед моим носом.

– Да, прости. Все, я успокоилась. Что дальше? Мы уже можем написать ему? Тихо, тихо, Беня.

– Думаю, надо подождать. Хотя бы минут двадцать, – подруга подмигивает, – Так он будет больше нам благодарен.

Я машинально глажу собаку по голове и оглядываюсь вокруг. Честное слово, вообще не помню, как сюда добежала.

– Сейчас, Беня, потерпи немного и вернешься домой.

Пес явно растерян, и мне его жалко. Я расстегиваю куртку и сажаю его внутрь. Так надежнее. Если он и правда убежит, я не переживу.

Через двадцать минут Настя достает телефон и наконец говорит:

– Ну все, думаю можно.

Она начинает набирать сообщение, какое-то время я наблюдаю за ней, а потом говорю:

– А что, ты будешь ему писать?

– Ну да, а ты хотела?

Я почему-то смущаюсь.

– Да нет, разницы нет, пиши ты, раз уже начала.

Мы замолкаем, склонившись над Настиным айфоном. Ее пальцы с нюдовым маникюром быстро бегают по экрану. Ян отвечает почти сразу, и мы договариваемся, что принесем собаку к нему домой.

– А если бы он попросил встретиться на улице? – говоря я, пока мы шагаем в сумерках к большому ЖК.

– Тогда пришлось бы прибегнуть к плану Б.

– А у нас такой есть?

– Конечно. Бегство в Мексику.

И мы обе смеемся. Я чуть более нервно. От напряжения меня вот-вот вырвет, но я держусь. Не время расслабляться.

Мы минуем шлагбаум, внутренний двор, кодовый замок, дотошную консьержку, двадцать этажей, и как два хоббита после утомительного путешествия, останавливаемся перед белой дверью.

Я оглядываю коридор. Все входные двери на этаже белые.

– Тут все двери белые, – снова зачем-то говорю вслух.

– Правила такие, – пожимает плечами Оливка, – чтоб красиво было.

Я киваю. Понятно. В нашей пятиэтажке всем пофиг на двери.

– Помнишь? Я отвлекаю, ты меняешь учебники.

Я снова киваю. Книгу я достала заранее и заткнула за пояс штанов, прикрыв сзади курткой.

Настя нажимает на кнопку звонка. Ян открывает быстро, лицо взволнованное, вьющиеся волосы падают на лоб, и он убирает их раздраженным жестом.

– Привет, – говорит Оливка, пока я завороженно смотрю на парня.

– Девчонки, спасибо большое! – облегченно говорит Ян, выхватывая собаку у меня из рук, коснувшись моих пальцев.

Внутри все переворачивается, и я могу только кивнуть.

– Да не за что. Я Настя, это Яна.

Кажется, подруга поняла, что я онемела, и взяла на себя роль переговорщика. Особо стараться не приходится, язык у нее хорошо подвешен. Я с благодарностью слушаю, как Оливка трещит о том, что мы увидели собаку во дворах и сразу подумали, что она домашняя. Ян жестом приглашает нас зайти, пока Бенедикт сходит с ума от восторга и вылизывает ему лицо.

Внезапно Настя заходится лающим кашлем.

– Воды, – между приступами выдавливает она, – можно воды?

Ян обеспокоенно хмурится и, все еще держа собаку на руках, уходит на кухню. Оливка семафорит мне глазами, но я и так уже скидываю ботинки и бегу в комнату, за дверьми которой играет Скриптонит. Это точно его спальня. В комнате горит только настольная лампа, но я сразу вижу рюкзак у стола, кидаюсь к нему и роюсь внутри. Молния расстегнута. Не то, не то, не то. Я нервно перебираю содержимое. Русский, история, тетради, ежедневник, господи, где же эта долбаная физика?!

– Полагаю, ты это ищешь? – раздается из угла комнаты.

Я тихонько вскрикиваю и от неожиданности сажусь на пол. Медленно поворачиваю голову.

Там стоит синее кресло с широкими подлокотниками, а в нем сидит Глеб. У него в руках книга. Я не хочу, но читаю название на обложке – физика.