– Командующий! Спасибо вам, спасибо. – в очередной раз кто-то из местных жителей решил поблагодарить Ялена просто за то, что тот прибыл помочь.

– Все хорошо, я постараюсь вам помочь. – отвечал Ялен, ибо уже знал, что при другом ответе от него не отстанут.

Ялен не винит местных жителей за такое поведение. Он их понимает и сожалеет о произошедшем. Если бы командование принимало правильные решения с холодной головой, а не эмоционально, мечтая остаться в истории, то ничего не было бы.

– Спасибо, командующий! – обратилась женщина, подходя к нему. Вокруг него была целая толпа детей. – Дети мои, это наш спаситель. Он вернет вам дом, поблагодарите его…

– Нет, не… – не успел Ялен возмутиться, его перебили дети:

– Спасибо. Спасибо. – хором вещали они. В их глазах можно было увидеть надежду, но, помимо этого, страх или непонимание происходящего.

И так каждый раз. Местные жители были настойчивы в своих благодарностях. Они не принимали никаких отказов от Ялена, даже когда он успевал возмутиться или просил ничего ему не говорить.

– Проблема в том, что я могу не оправдать их надежды. – шепотом говорил Ялен своему собеседнику в лице одного из командиров. – Ты ведь меня сначала встретил по-другому, не так, как остальные. Почему?

– Я знал о тебе… я был одним из твоих командиров в твоей, кажется, последней битве. Когда тебе удалось подавить восстание. – Урял, так звали собеседника, отвечал дружелюбно, хотя и часто приходилось прерывать разговор. На него же мало кто обращал внимание.

– Раз, ты меня знаешь, тогда расскажи про командиров остальных мне… – Ялен посмотрел внимательно на своего собеседника. Тот не много замешкался – Не думай, что ты кого-то подставляешь. Я здесь для того, чтобы вернуть утраченную территорию. Мы все стараемся во благо общего дела.

– Как и осталь….

– Спасибо, командующий! – прервал речь незнакомец. Он приклонил корпус, а после удалился так же быстро, как и появился. Ялен не успел даже отблагодарить его.

– … остальные. Мы все хотим вернуть город. – продолжил Урял свою мысль как будто его и не перебивали.

– Вопрос в том, для чего остальные это хотят сделать. Я сразу понял, что некоторые видят в этом только свою выгоду. Они хотят войти в песни и остаться в истории как освободители. Даже подкрадывается мысль, что могут в последний момент подставить, чтобы их имена, для народа, звучали первыми.

Ялен оказался около шатра дозорных. Они же появились только после его прихода, а должны были проверять периметр из новой локации, дабы никто из недоброжелателей не захотел к ним наведаться.

Сами дозорные испугались неожиданного визита командующего. Быстро встали со своих мест и принялись изображать бурную деятельность. Это рассмешило Ялена, но показывать свою улыбку он не мог. Да и сам он видел такое действие неоднократно и выступал в роли того, кто предупреждал о внезапной проверке.

Недолго постояв на месте, не задал никто никакого вопроса, просто развернулся и пошел обратно. Когда же вышли из шатра, на немой вопрос своего собеседника решил ответить:

– Когда я был помощником Эдяла, одного из командиров при битве на реке леса, он часто любил так делать. Я помню, тогда тоже его спросил, зачем он ходит по лагерю, неожиданно заходит в палатки, останавливает солдат для небольшой беседы. Помню, он ответил, что таким образом, все солдаты всегда будут готовы к его приходу. Будут делать правильно, даже из-за страха, что к ним кто-то явится неожиданно.

Урял усмехнулся услышанному. Это умно, подумал он же, однако ничего не сказал. Этого и не требовалось.

Нибира стояла высоко и светила ярко. Для Ялена это было не любимое время, ведь в такую погоду сражаться достаточно проблематично, слишком сильная жара, доспехи не плавятся, но сильно нагреваются, обжигая тела своих владельцев, звезда слепит и не всегда можно увидеть врага, замахнувшего на тебя свое орудие. Если бы ему дали возможность выбирать, то он выбрал бы сражение в зиме, чем в такой, как сегодняшний день.