– Я понимаю, почему запрет на поцелуи превратил нас в двух плаксивых детей, для которых все желания одинаково сильны. Но в отличие от них мы знаем, что важнее, – сказала Ялиоль. – Я ведь не зря спросила тебя об этом?

– Любить тебя или просто любить? – подхватил Арсений. – Для меня одно неотделимо от другого.

– Но если поразмыслить, то можно прийти к интересным выводам.

– Ты их уже сделала? – безрадостно спросил юноша.

– До встречи с тобой в моей голове всё было разложено по полочкам, имелись ответы на все волнующие меня вопросы. Но теперь…

– И всё же…

– Сейчас я в растерянности.

Ялиоль отошла чуть дальше от Арсения, пряча от него взволнованный взгляд. Но юноша приблизился к ней, и его горячие ладони вновь коснулись холодных плеч Ялиоль. Девушка закрыла глаза, ощущая, как по телу разливается приятное тепло.

– На какие вопросы потерялись ответы? – с участием спросил Арсений. – Может, найдём их вместе, сейчас?

– Отвечу строчкой из книги: «Мало кто спрашивает себя, что важнее – обрести любовь как дар или обязательно быть рядом с объектом любви».

– А ты спрашивала?

– Да, и была уверена, что смогу просто наслаждаться ощущениями, которые принесёт с собой любовь. Но внезапно для меня стало важнее то, а вернее, тот, кто их подарил… Это ты! Но я не нахожу ответа на вопрос, что для меня значит быть с тобой.

– Попробуй ответить на него сейчас…

Горячие объятия Арсения кружили Ялиоль голову, путали мысли, она совершенно забыла, что они пленники доринфийской темницы и что у них есть важная миссия.

– Ответ не так прост, – произнесла Ялиоль, пряча от него глаза. – Рядом с тобой я не только чувствую себя защищённой, красивой, желанной… Я знаю, что ощущать себя в безопасности можно и иначе… Я увидела себя красивой и желанной, став невестой доринфийского принца… Но только ты дал мне ощутить себя целостной! Ты как будто недостающее звено меня самой, моего мира, тот самый важный компонент в моём эликсире счастья, без которого не ощутить его настоящий вкус!

– Я имел в виду то же самое! – воскликнул Арсений и крепче обнял её. – А значит, мы чувствуем одинаково! Сейчас я увидел в твоих глазах столько света и радости! Но этого нет, когда ты цитируешь своих учителей.

– Ты прав, – задумчиво произнесла Ялиоль, перебирая фигурки слуг Архиса, болтающиеся на её поясе. – А, раз я чувствую всё это только рядом с тобой, тогда… можешь меня поздравить с обретением зависимости, не так ли?

– Ты сама это сказала.

– Так и есть. – Ялиоль поморщилась от собственных мыслей, беспомощно уткнулась Арсению в грудь и начала взволнованно теребить кисточки от шнуровки на сорочке. – Это стало контролировать мою жизнь, вызывать боль, я больше себе не хозяйка…

– Позволь, теперь я спрошу. – Он осторожно погладил её по волосам. – Так ли это важно для тебя?

– От подобных рассуждений может взорваться мозг. – Ялиоль крепче прижалась к нему.

– Или выскочить сердце…

Ялиоль улыбнулась, чувствуя, как оно бешено колотится в его груди. От Арсения исходило столько тепла, что окружающий холод мигом исчез, а плесень на стенах начала источать приятный аромат.

– Как ни странно, мне стало легче, – признался Арсений.

– Теперь приговор, вынесенный нам, не кажется страшным?

– Да, – согласился Арсений, как только ему удалось успокоить бушующее море в своей душе. —Если подумать, то мы оказались в более выгодном положении, чем те влюблённые, которым запрещено даже видеться и которых родители насильно венчают с ненавистными избранниками.

При упоминании венчания Ялиоль слегка высвободилась из объятий Арсения и, поправив волосы, сказала:

– Не пора ли подумать о том, как нам выбраться?