– А кроме того… – прошептала она и, осторожно взяв Арсения за подбородок, приблизила к себе, – мы ведь выберемся отсюда…

Их уста устремились навстречу друг другу, и казалось, теперь ничто не в силах нарушить это мгновение. Но влюблённые услышали знакомый звон, а за ним последовало сияние, отбросившее их в разные стороны.

– Я была вынуждена вмешаться и в этот раз, чтобы не допустить трагедии! – слегка взволнованно произнесла Мать рода. Она, подобно невесомому фантому, не касалась пола и едва заметно светилась.

Ялиоль и Арсений устремили на неё непонимающие взгляды, как и в момент её прошлого внезапного появления. Но Женевьева без долгих объяснений сразу обратилась к Ялиоль:

– Дитя моё, то, что я хочу сказать, причинит вам боль, но молчание может обернуться трагедией! Ты должна знать… – Женщина, которой минуло пять веков, тяжело вздохнула, а затем изрекла: – Если Арсений поцелует тебя, он в то же мгновение тебя потеряет!

– Что это значит? – Ялиоль казалась спокойной.

– Наша любовь невозможна?! – воскликнул юноша. С трудом сохраняя самообладание, он вскочил на ноги и крепко сжал кулаки.

Мать рода с печалью и сочувствием взглянула на них и продолжила:

– Для вас не секрет, что любовь, вложенная в поцелуй, наделяет его силой магического заклинания. Я молчала, пока не почувствовала, как Она пробудилась в ваших сердцах… Но я не могу допустить поцелуя, потому что он высвободит заключённое в тебе воплощение живого света! Покинув тело, оно в него не вернётся.

– Я погибну от первого поцелуя?! – до боли сжимая ладонь Арсения, спросила Ялиоль. – Меня много раз называли воплощением живого света, и никто не рассказал, что означают эти слова. Я требую объяснений!

– Дитя моё, ты услышала то, что тебе необходимо знать. – Мать рода мягко улыбнулась. – Я – хранительница древнейшего знания, которое для тебя не благо. Прими на веру сказанное и живи, как прежде.

– Я устала принимать на веру то, чего не понимаю! – Ялиоль отпустила ладонь Арсения и переплела руки на груди. – Отец говорил, что я не должна спрашивать о матери, и я не спрашивала! – Она развернулась к Женевьеве всем телом. – Сказал, мне будет лучше никогда не видеться с ней и даже не задавать лишних вопросов, и я приняла это.

– И правильно сделала! – Мать рода продолжала тепло улыбаться, отчего гнев Ялиоль только распалялся:

– Правильно? Но разве это справедливо?! Спеклана мне в койку! Я не хочу больше играть в ваши игры! – Она нависла над Женевьевой и повторила, делая паузы между словами: – Я! Требую! Объяснений!

– Ты сомневаешься в словах мудрейшего из нас?

– Нет, но… – Ялиоль тяжело вздохнула и опустила плечи, словно выпустив весь гнев вместе с воздухом. – Я ведь даже не знаю, как выглядит моя мать…

– Вопрос лишь в том, веришь ты или нет.

Взгляд Женевьевы был настолько пронизывающим, а голос звучал настолько располагающе, что Ялиоль не могла ответить иначе и сказала: «Верю».

– Тогда прими на веру и мои слова, – произнесла хранительница. – А если гнев в твоей душе вновь возьмёт верх, постарайся унять его и не корми собой эллолианов …

Женевьева привычным жестом провела ладонью по крыльям на голове и растворилась лёгкой дымкой.

– Как обычно, туманно и непонятно, а главное – «никогда ни о чём не спрашивайте»! – ворчливо проговорил Арсений, нарушив напряжённую тишину.

– Наверно, мы будем вести себя так же, если проживём пятьсот лет! – усмехнулась Ялиоль и начала отряхивать одежду, заметив насколько грязными были циновки. – Ты помнишь последнюю фразу? Она упомянула о существах, которых я не должна кормить собой. Как её понимать?