Вслед за Л.Г. Левенталем вопросами инородческого самоуправления заинтересовались политссыльные Э.К. Пекарский и Г.Ф. Осмоловский. в их статье «Развитие якутского общественного управления под влиянием русской власти» [30, 1—48], опубликованной в 1895 г., поставленная проблема рассматривалась со времен вхождения Якутии в состав Российского государства. Авторы приходят к выводу, что высшее правительство «относилось к ним вполне гуманно, старалось защищать их по мере сил от произвола низшей местной администрации и грубой эксплоатации русских торговых людей, открывало широкий простор для самодеятельности якутов в их внутренних отношениях, предоставив им судиться и распределять между собою земельные участки по их собственным обычаям и, наконец, привив к якутской жизни довольно успешно выборное начало, дало якутам законное средство в их борьбе с выродившейся родовой аристократией». Авторы связывали все вышесказанное с действием Устава: «В виду того, что устав 1822 г. …продолжает действовать и по настоящее время, оценка его значения и влияния на жизнь якутских обществ находится в такой тесной связи с изучением самых важнейших сторон этой жизни, что должна составить предмет специального исследования» [30, 46]. Так, возможно, в угоду политической конъюнктуре, авторами игнорируется такая «важнейшая сторона этой жизни», как Степная Дума, и ее роль как промежуточного, действующего звена между благодетелем («высшей властью») и «произволом низшей местной администрации». Кроме того, Пекарский и Осмоловский относят учреждение Степной Думы к 1825 г., и ее 13-летнее функционирование необоснованно считают «незаконным, вопреки Уставу 22 июля 1822 г.» [30, 44].

Историей якутского самоуправления интересовались якутские общественные деятели В.В. Никифоров, Е.Д. Николаев и А.Е. Кулаковский. в частности, Никифоров в статье «Материалы к истории Якутского самоуправления» [31,26] утверждал, что «еще во второй половине XVIII в. якуты… единственным для себя спасением признавали предоставление им самоуправления, объединяющего всех их под одним управлением». в 1883 г. просвещенный голова Батурусского улуса Егор Николаев, присутствовавший на коронации Александра III, сумел вручить министру внутренних дел Российской империи графу Д.А. Толстому докладную записку о нуждах своих земляков [32, 26]. в ней он ходатайствует о возвращении якутам Степной Думы, «неизвестно по какой причине» упраздненной в 1830-х гг., по сути «являющейся тем же земским самоуправлением» [32, 32].

В советской историографии данная тема была освещена идеологически предвзято, ее интерпретация сильно политизирована и просеяна через догматы марксистско-ленинского учения, деятельность Думы раскрыта однобоко, выборочно. в целом, советские историки, расширив объем фактического материала, тем не менее, не шли дальше исследователей-народников. Одними из первых «Устав о управлении инородцев» и историю Якутской Степной Думы рассмотрели С.В. МБахрушин, С.А. Токарев, А.П. Окладников, О.В. Ионова. С.В. МБахрушин дал высокую оценку «Уставу о управлении инородцев», подчеркнув его прогрессивное, цивилизирующее значение в отношении инородцев [33, 87–89, 90–91]. Ученый отметил стремление «Устава» охранить не только экономическое благосостояние, но и самобытный строй туземцев. За что подвергся критике со стороны некоторых советских исследователей. С.А. Токарев подчеркивал немаловажный факт, заключающийся в том, что Якутская Степная Дума была создана по особым ходатайствам тойонов и подчинена была только областному начальнику и правлению, кроме того, Степная Дума не сделала никаких уступок в землепользовании [34, 143].