Ведь судя по её же словам, она пробыла в кабинете хозяина достаточно долго. Пока, служанки уложили господских детей и их вельможных родителей, пока прибрали вещи за ними, пока сами дошли до топчанов и благополучно уснули, прошло часа два, а то и побольше.

Значит, каким-то неведомым образом, наш господин заставил её позабыть то, что было вчера и сегодня. К тому же, он превратил её в недвижную статую прямо у всех на глазах.

Прохор вдруг вспомнил ту книгу, где недавно читал об иноземном враче Уи́льяме Ги́льберте и о его «живом магнетизме». Понял, в чём причина провалов в памяти девушки и слегка испугался.

Выходит, хитроумный хозяин проделал немыслимый трюк, который под силу лишь древним волшебникам. Таким, как святой Киприан, Парацельс, Моргана ле Фэй или прославленный англичанами Мерлин. Ещё к ним можно причислить тех современных факиров, которые иногда прибывают в Европу из Индии.

Получается, что господин проник в великую тайну. Овладел ужасным искусством внушения людям своих пожеланий и может заставить всех окружающих, выполнить любую команду. Даже превратиться в некое подобие статуи. Страшно подумать, чем может всё это закончиться.

Нужно сказать, что Яков Брюс владел сотнями душ крепостных. Мог приказать им всё, что только хотел, а они, без лишнего ропота, сделали всё, что сумели. К сожалению барина, все его люди были простыми крестьянами. Поэтому, их умения не простирались так далеко, как хотелось хозяину.

А он нуждался не в грубой физической силе, а в толковых помощниках, способных ему подсобить в изучении различных наук. Так что, ему самому приходилось учить тех немногих холопов, кто подавал неплохие надежды. Или отдавать их в обучение к немцам, в слободку Кукуй и платить за это приличные деньги.

Благодаря столь удивительной причуде хозяина, Прохор владел не только родным языком, но ещё и немецким, английским и латинским наречием. Мало того, мог на них свободно читать и писать. Хорошо знал математику, механику, физику и зело разбирался в сложных химических опытах.

Кроме того, Яков Брюс позволял крепостному читать трактаты великих учёных, которые всегда привозил из путешествий по странам Европы. В следствии этого, Прохор был образован не хуже, а может быть даже и лучше, чем многие профессора, приехавшие в Россию из соседних «развитых» стран.

«Придворный» механик подошёл к дверям кабинета хозяина. Приготовился ждать неизвестно сколько часов, но всё вышло совсем по-другому. Здесь его встретил личный слуга господина и сообщил: – Хорошо, что ты сам появился. Барин только что хотел видеть тебя. Подожди в коридоре, сейчас сообщу о тебе.

Камердинер тихонечко стукнул в высокую створку и дождался недовольного ответа хозяина, который крикнул: – Ну, что там ещё?

Аристарх Дормидонтович заглянул в узкую щель и доложил о приходе механика.

– Пусть подождёт, я его позову. – послышался голос и дверь снова закрылась.

Минут через десять, зазвонил колокольчик, висевший в тесной прихожей, расположенной перед кабинетом хозяина. Старый слуга нырнул к своему господину. Тут же вернулся назад и прошипел: – Заходи.

Прохор осторожно вошёл в большой кабинет и, старясь не смотреть Брюсу в глаза, поклонился чуть ниже, чем это делал обычно: – «Кто его знает, как он проявляет свой «магнетизм»? – с опаской подумал «придворный» механик.

– «Недаром говорят в русских сказках, что колдуны подчиняют людей своей воле, одним только взглядом». – вздрогнул вдруг Прохор, но тотчас себя успокоил: – «Хотя, Настя сказала, что он действовал совсем по-другому. Так, как написано в книге о Уильяме Гильберте. Держал перед ней золотые часы, качавшиеся, словно маятник напольных часов, а ещё, считал до пяти ровным размеренным голосом».