– Ничего не понимаю, пистолет был тут, – сказал он растерянно.

Сыщик погладил красный бархат, которым была выложена изнутри коробка и на котором отпечатался контур пистолета, и спросил:

– Давно вы видели «Вальтер» в последний раз?

– Трудно сказать… Сейчас соображу… – Николай взял себя за подбородок и невидяще уставился перед собой. – Скорее всего, месяца три назад, в мае или июне… Да, точно в мае, мы тогда выбросили старый свой шифоньер – родительский еще, камин, вместо него купили – а вещи из шифоньера рассовали по разным углам. Пистолет я запрятал на антресоль.

– Как вы думаете, куда он мог исчезнуть?

– Сам теряюсь в догадках…

– Кто еще знал о нем?

– Знала сестра, у которой вы были, жена знала.

– И всё?

– Всё. Кроме нее я никому ничего больше не говорил.

– И ваша жена знала, где он лежал?

– Разумеется. Это она предложила запрятать его туда.

– Так-так-так… – забарабанил по столу пальцами собеседник. – А где сейчас она? Через час-другой начнет темнеть, почему ее до сих пор нет дома? – вкрадчивым голосом спросил следователь.

Николай встал и включил кофеварку. Он посмотрел в окно – солнце уже пряталось за крыши домов, и отсутствие Ксении в данных обстоятельствах начало его беспокоить. Обычно, если она где и задерживалась, то предупреждала его заранее или звонила домой.

– Так не будете кофе? – спросил он следователя и, получив отрицательный ответ, заварил только одну чашку. – Она у меня художник, должна быть в мастерской сейчас, к выставке картины готовит.

– Вы уверены?

– У меня жена глубоко порядочная женщина, если вы это имеете в виду, – теперь уже с нескрываемым раздражением ответил Николай и, сев за стол, маленькими глотками стал отпивать горячий кофе.

– Ну-ну…

Следователь запустил руку в портфель и выложил оттуда на стол пистолет, словно шулер козырного туза.

– Это ваш?

Николай поперхнулся. Перед ним, в прозрачном полиэтиленовом пакете, лежал его позолоченный и богато украшенный пистолет «Walther P-38», который невозможно было спутать ни с каким иным.

Этот пистолет был произведен по индивидуальному заказу на немецком предприятии «Mauser» под серийным номером 4621. Накладные щечки на рукояти пистолета сделаны из слоновой кости, с резьбой, имитирующей дубовые листья, а поверх, с обеих ее сторон, имелись вставки из чистого золота в виде имперского орла со свастикой в когтях. На левой стороне, после маркировки «Р-38» и года выпуска «44», читался известный лозунг СС – «Mein Ehre heisst Treue» («Моя честь – верность»). На другой стороне выгравировано имя – «Hermann Fegelein».

Пистолет этот был трофейным, и принадлежал ранее дяде Николая Севера – майору Вершинину. А по словам дяди, прежним и первым владельцем «Вальтера» был обергруппенфюрер СС Герман Фогеляйн, о чем свидетельствовала и гравировка. Оружие это являлось наградным, и было вручено генералу самим рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером еще в те времена, когда Фогеляйн служил офицером связи между ставками Гитлера Гиммлера. Позже, перед смертью, майор Вершинин завещал пистолет Николаю. Так «Вальтер» обрел своего нового хозяина.

Николай потянулся было к оружию, но следователь предупредил:

– Не надо его трогать. Так ваш это пистолет или нет?

– Мой, конечно, мой! Откуда он у вас?

– Экспертиза показала, что из пистолета совсем недавно стреляли, и вчера вечером этим оружием было совершено убийство.

– Не может быть! Там боек подпилен, пистолет теперь просто коллекционный, иначе бы я его зарегистрировал. Неужели вы думаете, что я, при моем статусе, нарушил бы закон?

– Вы сам подпиливали боек?

– Нет, это сделал еще давно мой дядя, боевой офицер-разведчик. Я же не специалист в этом деле.