– Подождите пожалуйста. Минуту, – Роман надел брюки и накинул рубашку, застегнув несколько пуговиц.

На пороге трясло Анну, завернувшуюся в отельный серый халат. Ее глаза, увеличившиеся до размеров плошек, пронзали его насквозь. В руках она держала красную коробку.

– Роман, отдайте, будите добры, молодоженам. В ней бокалы из природного горного хрусталя. Будет очень жалко, если разобьются. С ними надо быть деликатным.

– А вы?

– Что я? Возьмите… – Роман видел, его хирург была не в себе и запросто могла наделать глупостей.

– Входите, пожалуйста, – Он улыбнулся, под руку завел ее в комнату и провернул ключ в замке.

– Зачем? – Ей его действие не понравилось. Анна забеспокоилась.

– Анна, вдох и выдох. Вы в безопасности, – Он положил на тумбочку подарок. Уверил:

– Никуда бежать не надо. Ничего плохого я вам не сделаю.

– Почему все от меня что-то хотят? Я не буду жить со…

– Вдох и выдох, пожалуйста. Все будет хорошо, – Роман к ней не прикасался. Минуты они стояли друг напротив друга. Его спокойствие подействовало на нее умиротворяюще. Она вздохнула.

– Расскажете мне, что у вас произошло?

– У меня в номере серпентарий, а другой номер они не могут предоставить. Я поеду домой.

– Мы выкупили все одноместные номера. Правда. Откуда у вас в номере змеи?

– Не знаю и высматривать не хочу. До сих пор треск в ушах. Если желаете, можете спать в кровати с ужом, хоть с ямчатой гадюкой. Я ни змеелов, и ни герпетолог, от пресмыкающихся жди беды – кубарем летела с кровати. Ядовитые или вовсе сожрут. Я боюсь любых змей до смерти, вы можете спать где угодно, хоть на коврике. Захлебнетесь собственным бесстрашием. Администратор вызванивает МЧС.

– Анна, вы разбираетесь в змеях?

– Укус старшего двоюродного брата на всю жизнь запомнила. Виталия не спасли. На его место вы метите, зовя меня Анечкой. Ядовитая змейка. На два метра к ней не приближаться. Все, открывайте дверь. Я заберу мои вещи.

– Вы паникуете, отработав тяжелые сутки.

– Доконали. Уголовников лечить упрашивают, с гадюкой селят, – Рассердилась Анна, топнув ногой.

Роман подхватил её на руки:

– Ш-ш. Уголовников вы не лечите?

– Я давала клятву Гиппократа, – Хмыкнула Калинова. – Я его прооперировала, потому что он умирал. На этом все. Написала заявление на имя заведующего Демидова Никиты Христофоровича. Боятся ли мне, старшему офицеру, депутата-отца из Московской областной думы? Он на войне служил или может жертв после теракта разбирал? У меня больше опыта, чем у него лет депутатства. Его безмозглый детина, инициировал массовую аварию из четырех человек, покалечил беременную женщину и ребенка на Центральной кольцевой автомобильной дороге, я лечить его не хочу и не буду. К нему дорога старшего следователя по особо важным делам. Его посадят, он грехи не отмоет.

– Анечка, милая моя, Анечка, ложитесь спать. Снимайте халат, – Роман поднес и опустил ее на кровать.

– Хорошо. Я буду жить у вас? Куда вы денетесь? – Анна покладисто развязала пояс. Под ним на ней оказалась голубая ночная сорочка.

– Я поменяю нам общий люкс. Вещи перемещу. Анечка, выспитесь до вечера.

– Заладили, Анечка да Анечка. Витя не унимался, в ту же колонну.

– Мы будем жить в одном номере и общаться на ты.

– Славно. Мне надоело принимать решения. Он будет людей убивать, а я его лечить. Дудки. Размечтался. У вас нигде змей нет?

– Нет.

– Великолепно. Я буду спать. Можно накрыться вашим одеялом?

– Спите как заблагорассудится, душа моя. Мы же переезжаем.

– Переезжайте. Я буду спать в большой двуспальной кровати, – Сказала она мечтательно.

– Со мной, – Резюмировал он.

– Будете толкаться, я вас выдворю. В сравнении с моим теперешним лежачим положением думать о сидении в сапсане прескверно, – Калинова его ни на йоту не стеснялась.