- Спасибо, - искренне благодарю куратора и поднимаюсь с диванчика, чтобы отправиться отдыхать.

Всем нам сегодня нужен отдых перед завтрашним днём. Как говорится, утро вечера мудренее. А лишний раз мучить себя неопределёнными догадками – бесполезное дело.

На мгновение задержавшись в дверях, задаю вопрос, всё это время крутящийся у меня в голове:

- Надеюсь, не будете лишать ребят отдыха из-за нас?

- Хотелось бы. Но если у Данила выявится что-то серьёзное, то нам всем уже будет не до отдыха.

Я понуро киваю, соглашаясь. И выхожу в коридор, тихонько прикрывая за собой дверь.

Хотела же отказаться от поездки, и зачем только чёрт дёрнул…

Сунув руки вкарманы куртки, лениво бреду по коридору и обдумываю всю ситуацию.

Влас, конечно, переборщил с Данилом, но я не могу не признать, что его поступок был благородным. Трудно сказать, что на его месте я бы поступила иначе. Поэтому Рогожин получил по заслугам.

Вот только…

Я вздыхаю.

И как Данила угораздило потерять сознание от одного удара? Неужели Влас действительно так сильно разозлился на то, что мажор меня обозвал, и бил изо всех сил? Или же Рогожин просто испугался настолько, что потерял сознание раньше, чем получил удар?

Но я не скажу, что Дан настолько труслив. Да, зазнайства ему не занимать, но было дело, что он участвовал в драках. Правда, я не знаю точно, как те проходили, отсюда и сомнения – а дрался ли Данил вообще?

Коридор заканчивается, и я выхожу из главного корпуса на улицу. С наслаждением вдыхаю чистый лесной воздух, прикрывая глаза. Останавливаюсь. Даю себе временную передышку, прежде чем идти в женский корпус.

Несмотря на все события, сна ни в одном глазу. Тишина вокруг, нарушаемая лишь стрекотом сверчков, умиротворяет. А уже по-летнему тёплый ветерок прогоняет прочь все мрачные мысли.

Всё будет хорошо. Рогожин всегда слишком драматизировал и драматизирует. Поэтому вряд ли врачи выявят что-то серьёзное.

Конечно, я понимаю, что мысленное утешение самой себя даже в голове звучит натянуто, но ничего не могу с собой поделать. Мне не верится, что поездка закончится, так и не успев толком начаться.

Я, как и все, искренне ждала эту возможность поехать на природу и отдохнуть с однокурсниками. Будет ужасно, если из-за драки всех разгонят по домам. Да и моя совесть сгрызёт меня потом.

Подняв голову вверх, смотрю на небо, усыпанное звёздами. Их так много, что в глазах рябит.

- Красиво, да? – Раздаётся голос Власа за спиной, и я подпрыгиваю на месте от испуга. Хватаюсь за грудь и закрываю глаза, пытаясь утихомирить бешеное сердцебиение.

- Ты…

- Твой спаситель, знаю. Не стоит благодарности, Огонёк.

Я открываю глаза и без стеснения испепеляю парня взглядом. Таким же раздражённым, как и у костра в самом начале вечера, когда я ещё не знала о Марго и Даниле. Такое ощущение, что с того момента прошла, как минимум, неделя.

Влас стоит у главного корпуса, лениво опершись спиной о деревянную стену здания, и курит. Вот так вот нагло, не боясь, что Таранина его заметит и влепит ещё парочку личных «штрафов».

Курение и алкоголь строго настрого запрещены правилами поездки. А на моей памяти Дементьев успел покурить уже раза три. И куда только дисциплинарный комитет смотрит?

Я отмахиваюсь рукой от дыма, который до меня доносит ветерок, и морщусь.

Терпеть не могу сигареты и курильщиков. В моей семье никто никогда не курил. Даже дедуля, покинувший нас пять лет назад. Поэтому считаю, что те, кто курят – слабы духом. Им нужно что-то, что позволяет справиться с окружающей действительностью, которая очень часто оказывается нелицеприятной.

- Ну, и самомнение. – Бурчу в итоге. – И прекрати давать мне эти странные прозвища. У меня имя есть.